– Предпочитаю не бродить один во мраке, а быть поближе к инквизитору, обладающему магией.
– Тоже разумно, – одобрил он, останавливаясь возле очередной кровавой котлеты. Сиокко больше не задерживался у трупов. – Еще один сторонник герцогини останется навсегда там, где ему самое место.
– Это сделал демон?
– Не думаю. Возможно, тела – лишь способ отвлечь его от основной группы незваных гостей.
– Так почему же он еще не тут?
Инквизитор скривился:
– Людвиг, не будите то, что спит. А может, просто отсутствует в логове. Радуйтесь такому обстоятельству. Не исключаю возможности, что он где-то здесь. Наблюдает и не торопится. Но есть шанс, что вообще не знает о некоторых дураках, пришедших сюда без его приглашения.
– И такое возможно?
– Демоны не всесильны. Если искать аналогию, то ведь князь тоже не в курсе, что в его дворец попала пара комаров, и, пока они не пролетят у него перед глазами или не укусят в нос, он на них даже внимания не обратит.
Мы вышли в огромный зал, пол которого застилал туман, медленно скользящий вдоль замшелых могильных памятников и утекавший в пещеру, находящуюся на противоположной стороне.
Здесь было светло. То ли от серебристых стен, то ли от белого мха.
– Ну вот. Хоть какие-то изменения. Но, воистину, мы в доме какого-то демона уныния и меланхолии. – Сиокко темным бесом вырос перед нами. – Там пещера, а за ней часовня. Точнее, целый кафедральный собор. Посмотрим?
– Нашел следы беглецов?
– Да, Март. – Золотые глаза, казалось, отражали туман, охватывавший наши ноги до лодыжек. – Они отмечают свой путь трупами. Хотел бы я знать, как люди превращают своих спутников в мясные лепешки. И отчего остальные не сопротивляются, ведь должны понимать, что потом настанет и их черед.
Через кладбище мы шли в полной тишине. Я пытался прочесть на памятниках имена, но язык был все тот же – странные закорючки, чем-то напоминающие хагжитскую вязь.
В укутанной мраком пещере было влажно и пахло гнилым луком. Звонко капала вода, откуда-то издалека слышалось мерное басовитое гудение, точно нас ждали пчелы, живущие в улье.
– Вы инквизитор и обязаны знать о нечисти то, чего не знают другие, – озвучил я мысли, появившиеся у меня в последние несколько минут. – Но ад, берлоги демонов… Как добыть такую информацию, отец Март?
– В книгах, Людвиг. Тех, что пишут каликвецы. Раньше этот орден был куда многочисленнее, чем сейчас. Из пяти монастырей осталось лишь два. В прежние времена монахи сражались с Тьмой не только в нашем мире. Они захаживали и сюда.
Я присвистнул, и он, неловко улыбнувшись, пожал плечами:
– Превентивная мера. Любой стратег скажет, что войну надо переносить на территорию противника.
– Теперь я понимаю, почему уцелело всего два монастыря.
– Вы как всегда зрите в корень. – В его тоне слышалась грусть. – Папа, который одобрил эту авантюру, был не слишком дальновидным, считая, что боевой монашеский орден справится со всеми легионами тьмы.
– Который из Пап?
– Пий Второй.
– Он плохо кончил. Вроде бы утонул во время переправы.
– Это официальная версия. – Его тон не выражал ничего, но этого и не требовалось.
Никому не нравятся безумные правители, приказывающие делать безумные вещи. Рано или поздно от таких избавляются. Например… топят. Даже если ты Папа.
– Ого, – негромко сказал я, когда мы миновали пещеру и вошли в анфиладу комнат.
Прямо из стен вырастали скульптуры, выточенные из материала, очень напоминающего раухтопаз. Все как один – не человеческие. Все как один – скорбные, сонные и невероятно отталкивающие. Это были демоны совершенно разных видов и размеров.
– Сюда бы наших специалистов, – с некоторой долей сожаления произнес отец Март. – Можно было бы составить превосходный бестиарий. Где твой собор, Сиокко?
– Через шесть комнат, направо.
Мы шли мимо зловеще нависающих над нами отродий, и наши шаги звучали, точно чья-то песня на непонятном языке.
– Странное место. Звуки сходят с ума.
– Люди тоже, Людвиг. – Инквизитор кивнул на очередные мясные останки, лежавшие возле колена гигантской рогатой твари, которая почти целиком вылезла из стены. – Иначе как сумасшествием я череду таких убийств не назову.
