– Поблизости нет никаких душ. Ни темных, ни светлых. Кладбище чистое.
Инквизитор кивнул, словно был рад это слышать:
– Значит, все-таки гость из ада. Хотя за ним стоят люди. Они выкрали тело, срезали мясо, вырезали сердце, почки и печень.
– Люди? И в то же время демон, раз не темная душа. Какой-то культ?
– У меня возникла догадка, и я прошелся по трем погостам за городскими стенами и по двум в Барко-де-Калаорра. Некто заинтересовался свежими могилами. Тела из них похищены. Как минимум из тридцати захоронений за последние пять месяцев.
Я обдумал полученную информацию:
– Некто систематически крадет тела, и, судя по тому, что не разразилась паника, а кругом не рыщут городские службы и инквизиторы, ему удавалось удачно скрывать свои кражи. Здесь же неизвестный совершил ошибку, был достаточно небрежен, для того, чтобы оставить склеп незапертым, а затем упустил вернувшееся назад тело. Правильно ли я понимаю?
– Не упустил. Полагаю, он просто безалаберно выбросил покойницу, забрав плоть. Решил, что ее не найдут. Возможно, спрятал. Но она восстала и вернулась туда, где была похоронена.
– Неужели преступник не учел этот вариант?
– Я подозреваю, что тот, кто это сделал – лишь исполнитель. Труп для него всего лишь труп. Он даже не думал, что мертвые могут вновь оживать. До этого момента все следы хорошенько прятали, чтобы не возникло подобных эксцессов.
– То есть преступник вскрывает тела, добывает плоть и отдает кому-то? И в результате ритуалов или колдовства случилось возвращение мертвой девушки. В этих чудесных краях появился каннибал, предпочитающий мертвечину? Некромант?
Инквизитор сделал жест рукой, что могло означать и «да» и «нет».
– Трупоеды встречаются, Людвиг. Но обычно после их пиршества мертвые не встают. Здесь все чуточку иначе. Вы в Нараре, а у жителей южных областей остались свои легенды и мифы со времен глубокой древности, когда Темнолесье было куда ближе, чем сейчас, варвары не ушли на Волчьи острова и сражались с молодыми легионами рождающейся Империи. Люди, жившие среди этих холмов, отличались мрачными предрассудками. Самые плохие из них поедали плоть мертвых, считая, что это даст им власть над темными силами, наделит их, если хотите, сверхспособностями.
Я усмехнулся:
– Какими, например?
– Да какими угодно, – небрежно ответил тот. – Придумывали кто во что горазд. Скорость, невидимость, возможно, даже умение летать. Подобные верования сошли на нет, когда легионы императора Марка захватили земли, на которых мы с вами находимся, и вырезали тех, кто не желал поклоняться их богам.
– Но убеждения остались.
– Конечно, остались. В большинстве своем в виде страшных сказок на ночь. Но время от времени находится дурак, который в них верит и поедает плоть себе подобных. Чаще всего его ловят. Если ему повезет, убивают сразу. Если нет – сжигают.
За свою жизнь я несколько раз сталкивался с людоедством. Обычно это случалось зимой, в голодные месяцы. Или во время войн, когда не хватало продуктов. Я не встречался с самими каннибалами, но видел остатки их ужинов на дорогах, в полях и маленьких деревнях.
– Выходит, вы не верите в легенды о получении дьявольской силы посредством поедания себе подобных?
Он повернул голову в ту сторону, где послышалось лошадиное ржание, и, убедившись, что поблизости никого нет, ответил:
– Человечина тоже является мясом, Людвиг. Мы всего лишь мясо. Оно набивает желудок, но не дает возможность ускорять время или снимать с неба луну. Это не контракт с демоном, не ночь с инкубом и даже не жертвоприношение вола на Лысой горе.
– А как же кровь человека, отец Март? Велефам она дает страшную силу. Отчего бы плоти не делать того же самого?
В его глазах появилось одобрение.
– Отлично поставленный вопрос, Людвиг. Вопрос достойный инквизитора. Кровь – иная субстанция. Ей присуща сила, или то, что алхимики привыкли называть энергией. Инквизиция проводила исследования, и авторитетные мужи официально заявили, что пожирание людей не дает никаких возможностей, кроме ощущения сытости.
– Авторитетным мужам не впервой ошибаться.
– Да вы скептик, Людвиг, – рассмеялся мой собеседник.
