Если Мириам узнает о наших приключениях, то званием тупоголовых недалеких кретинов мы точно не отделаемся.
– Хагжит не мог не услышать, что мы сюда забрались.
Я опроверг слова мальчишки:
– Только в том случае, если не надышался маковым туманом. Тогда он скорее услышит пение ангелов, чем нас.
– У них нет ангелов, – заметил Карл.
– Это ты так считаешь. Ангелы существуют не только в христианском мире. Они вроде как летают, где хотят, и в землях с другой верой. Просто у них там другие имена.
– Людвиг, оставь свои лекции для более подходящего случая, – попросил меня страж и первым двинулся вперед, высоко подняв фонарь, так что оранжевый круг света выхватывал из мрака ситцевые мешки, ящики и большие бутылки, которыми было заставлено все помещение.
Пугало плелось за нами, то и дело задевая головой низкий потолок.
– Кажется, жилые помещения в соседнем здании. Это через двор, – заметил я.
Карл выглянул в окно:
– Вроде пусто.
Я приоткрыл дверь кухни, вслушиваясь в тишину холодной ночи.
– Пойду первым. – Карл оттеснил меня в сторону, передавая фонарь Альберту.
– С чего это?
– Во мне мяса больше. Если что, успеете убежать, – буркнул тот.
Мы вышли во двор, где во мраке, словно мраморные колонны, белели огромные вазы. В доме напротив, в окне верхнего этажа, за занавеской, тускло горел свет. Озираясь, мы пересекли открытое пространство.
– По карнизу, – предложил я, убедившись, что дверь заперта, и указал на торчащий над головой козырек. – Заберемся через окно.
– Благодарю судьбу, что нет Проповедника. – Альберт первым начал карабкаться по водосточной трубе. – Он бы всех известил, что мы не только ввалились в чужой дом без приглашения, но еще и портим имущество.
С этими словами парень разбил стекло, и оно со звоном посыпалось во все стороны. Почти сразу же из-за складских помещений раздался рык.
В подсвечниках обреченно догорали свечи, и комната казалась продолжением торговой лавки – бронзовые тускло блестящие блюда на стенах, густой ковер на полу, по нему разбросаны мягкие бархатные подушки. В углу валялся чудом не разбившийся хрустальный графин, содержимое которого оставило темное пятно, испортившее рисунок и ворс.
Альберт, не дожидаясь нас, уже шнырял по ближайшим комнатам на этаже.
– Здесь никого. И почти нет мебели.
– Хагжиты предпочитают сидеть на полу.
– Может, этого Шарафа нет дома?
Я потянул носом воздух:
– Это не так. Чувствуешь?
– Незнакомый запах. Сладкий… кажется.
– Маковый туман. Надо проверить третий этаж. Постой! – Я схватил его за плечо, когда он собрался рвануть следом за Пугалом, которое уже направилось искать лестницу наверх. – Хочешь увидеть зеленых чертей?
– В смысле? – не понял он.
– В смысле зеленых и рогатых чертей. Или голых девок. Или кардинала верхом на розовом фламинго. Сколько тебе понадобится вдохов, чтобы улететь в хагжитский рай? – Карл задал очень резонный вопрос.
– Эм… Об этом я как-то не подумал, – смутился тот. – Смотрю, ты специалист в таких делах.
– Как им не стать? Однажды пришлось ловить ленточника в притоне Ал-Валшана. Я сунул нос в комнату, где толпа любителей нюхала дым уже пару суток.
– И?..
– Словами не описать, что со мной случилось. Пришел в себя на другом конце города в каком-то хлеву, до этого считая, что я прекрасная зеленая жаба, у которой завтра лекции в Савранском университете и, чтобы успеть, мне надо срочно запрячь ворону.
– Хм. Ворону?
– Нормальным я себя ощутил только спустя два дня, – уточнил он, окончательно добив мальчишку. – Так что не гони коней, парень. Иначе начнем творить глупости, и тигры все-таки получат свой ужин.
Я поднял с пола первую попавшуюся подушку, кинжалом распорол бархатную основу с восточным рисунком. На столике стоял бронзовый кувшин с водой. Намочив ткань, я сказал товарищам:
– Ждите здесь.
А затем закрыл нос и рот повязкой. Будем надеяться, что, являясь ядом, маковый туман подействует на меня не сразу, благодаря Софии. Или даже вовсе не подействует.
Дверь была приоткрыта, отчего запах постепенно расползался по всему этажу. Я вошел в комнату с бордовыми шторами, вычурными подсвечниками в виде фениксов и золотисто-голубым ковром на полу. Все это я разглядел с огромным трудом, так как помещение было затянуто молочно-белым дымом.
