Гера неохотно кивнула:
– Я здесь двое суток, Вильгельм гораздо дольше. Никто из нас не пришел ни к какому результату. Сисэрино Руджеролло в Билеско нет.
Я помолчал, оценивая услышанное.
– Не думаю, что Вальтер врал мне. Он был уверен, что этот человек может навести нас на след кузнеца. Законник с таким именем должен существовать.
– Он существует, Людвиг. Я накопала некоторую информацию после того, как получила от тебя письмо. Руджеролло действительно жил здесь, хотя не слишком понятно, какие конкретно обязанности он исполнял в Ордене. Он был хранителем библиотеки и архивов и подчинялся господину Александру, которого прикончил твой друг.
Тут Пугало приложило руку к шляпе, на всякий случай показывая всем присутствующим, о каком друге идет речь.
– Руджеролло всегда держался в тени и практически не имел контактов с Братством. Четыре года назад он вообще исчез с горизонта. – Гера кивнула на немой вопрос Львенка, может ли тот налить себе вина. – Несколько раз уезжал на север, однажды его видели в свите маркграфа Валентина, все остальное время сидел тихо. А с конца прошлой весны как в воду канул. Дом, где он жил, пустует с тех пор. Соседи ничего не знают. У других законников, как ты понимаешь, мы спросить не можем.
Тут меня словно молнией ударило.
– Постойте! Но мы ведь можем спросить у кое-кого другого. После Садоского кризиса тайная служба должна что-то знать о представителе Ордена, так долго проживающем в Билеско.
– Дружище, это не слишком хорошая идея. Работают они из рук вон плохо. Я тут частый гость, но они обо мне до сих пор вообще не знают.
– Ты так в этом уверен? – мягко спросила Гертруда. – Если они тебя не беспокоили, то это не значит, что не в курсе твоего присутствия. Ты в Билеско частый гость. Зачем им тебя допрашивать без причины?
– Да ладно, – отмахнулся Львенок, хотя в его голубых глазах появилась некоторая настороженность. – Тебя они и вовсе не заметили, а Людвига остановили лишь потому, что ждали. Ну давайте начнем с этого варианта, раз вы настаиваете. Я не против.
– Боюсь, ты в этот раз будешь занят другим делом. – Она протянула ему конверт. – В Фильдиене, в военном лагере, возникли проблемы возле пороховых складов. Некто убивает людей, подозревают темную душу. Братство отправляет тебя на работу.
– Ты шутишь? – возмутился он. – Я же пропущу все интересное.
– Ты – единственный страж, которого сейчас может использовать Братство в этом регионе.
Мой друг вздохнул:
– Чую, что приключение пройдет без меня. Ладно, ничего не попишешь. Работа есть работа. Когда мне отправляться?
– Вчера.
– Ясно. – Он спрыгнул с подоконника и взял письмо из ее рук. – Тогда поеду через полчаса и потороплюсь.
– Спасибо.
– Удачи вам.
– Смотри в оба. И привет Франческе, – сказал я ему на прощанье.
Гера недоуменно подняла брови, не понимая, о ком я говорю, но расспрашивать сочла невежливым.
– Но вы все равно тут поосторожнее, – попросил он. – У тайной полиции теперь на Людвига зуб.
– Не волнуйся, – улыбнулась колдунья. – Уверена, что с этим-то как раз проблем у нас не будет.
Было полвторого ночи, сырно-желтая луна, уже начинавшая идти на убыль, светила в окно. Рассерженно гремел отдаленный гром так и не случившейся за день грозы. Было жарко и душно, на столе горела одинокая свеча.
Проповедник до сих пор не вернулся, словно его черти забрали. Пугало, внезапно оказавшись удивительно тактичным, скрылось в сумерках и сейчас шастало среди абрикосовых деревьев во внутреннем дворике, слушая, как периодически лают собаки в соседних домах на окраине Билеско.
Я провел пальцем по обнаженной спине Геры, чувствуя тепло ее кожи. Затем поднял руку выше, ощущая остроту лопатки. Она сильно похудела с тех пор, как мы не виделись, хотя оставалась все такой же живой и стремительной. Говорила, это из-за того, что она постоянно в дороге, но я не слишком верил в такую причину. Было видно, что Гертруда устала, что переживает из-за смертей наших знакомых, что так же, как и я, волнуется из-за странного человека, который охотится за кинжалами стражей. Кроме того, с тех пор, как она стала магистром, на нее навалилась масса дополнительной работы.
