— А куда все подевались, вы не знаете? — пройдя еще с десяток шагов, не выдержала Лиарена, осознав что человек, проведший в доме несколько часов, никак не может оставаться в неведении.
— Уехали, — невозмутимо сообщил Камерт, подтвердив подозрения донны.
— На охоту? — уточнила Лиарена вежливо, хотя ее совершенно не волновало, куда укатила весёлая толпа гостей.
Девушку интересовало лишь одно, был ли среди них Барент. И если он осмелился вернуться сюда из загадочного места под названием маяк, то донне лучше отныне ночевать на диванчике в детской комнате, вряд ли магам понравилось её внезапное бегство.
— Нет, домой, — так же спокойно пояснил лекарь.
Донне показалось, будто в его голосе лёгкой тенью проскользнула досада, но тотчас об этом забыла, начиная вникать в смысл сказанных лекарем слов.
— Как домой? Сразу все? Но ведь им гостить еще два дня? Или… он провёл ритуал помолвки? И где же тогда слуги? — высыпала она сразу всю кучу возникших у неё вопросов.
— Нет, как я понял из разговоров слуг, никакого ритуала не было. Просто дорин объявил гостям о невозможности дальнейшего их пребывания в доме, где девушкам грозит опасность подвергнуться нападению монстров, и предложил перенести смотрины на подзимье. А слуг он отправил убирать гостевое крыло.
— Но ведь так поступать с невестами неучтиво! — ошарашенно уставилась на лекаря донна, и теперь достоверно рассмотрела огорчённую гримаску, искривившую его полные губы.
— Насколько мне известно, дорин Тайдир никогда не славился приверженностью к дотошному соблюдение правил приличия, — поймав взгляд Лиарены, лукаво улыбнулся лекарь и указал на дверь, ведущую в её покои, — я доставил вас в целости и сохранности и должен вернуться. Меня ждут дела.
— Донна Лиарена! — Лицо Берта светилось радостью и участием, а Устина смотрела на вернувшуюся донну с таким состраданием, что та внезапно почувствовала, как у неё защипало в носу.
— Со мной все в порядке, — стараясь, чтобы её слова прозвучали как можно более уверенно и беспечно, произнесла девушка, — а как Карик?
— Спит, — с улыбкой сообщила Устина, делая вид, будто не замечает, как побледнело и осунулось личико ее хозяйки.
Словно названная мать наследника отсутствовала не несколько часов, а дней пять, не менее. И провела это время вовсе не в постели, а в тяжкой работе.
Лиарена прошла к кроватке, взглянула на безмятежно спящего племянника, и вдруг перед ее глазами, как воочию встала согнутая спина Дили и её подрагивающие от беззвучных рыданий плечи. Это воспоминание резануло по сердцу острой болью, усиленной горьким привкусом вины.
Какая же она все-таки жестокая… схватилась за горло в приступе жаркого раскаянья донна, мало того, что даже не подумала расспросить сестру об её жизни, и о причинах такого странного поступка, так еще и ударила в самое больное место. Ведь видела же, не слепая, как волнуется и переживает о сыне Дильяна.
А этот маг… только слепой мог бы не рассмотреть, насколько он любит её сестрёнку. Лишь несколько раз в жизни Лиарене приходилось видеть, чтобы сильные ладони мужчин с такой бережностью и мягкостью гладили женщин по плечам и волосам.
Девушка горько вздохнула и, наклонившись к малышу, нежно поцеловала его в лобик.
Это тебе от мамы, родной, — прошептала она мысленно, вдыхая тёплый запах молока и ромашки. А вслух произнесла совсем другое.
— Устина, завари череды и брось кисточку тысячелистника, вечером Карика будем купать.
— Хорошо донна Лиарена, — ответила няня и, помявшись, тихо добавила, — а может… отложим на денёк? Вам бы отдохнуть… после приступа.
— Я уже отдохнула… — опустившись на любимое место, вздохнула донна, посмотрела на внимательно следившего за ней Берта и поняла, как напрасно она надеется, будто удастся избежать откровенного разговора.
Но и рассказывать слугам всё начистоту девушка пока тоже была не готова… нет, только не сейчас. Следовательно нужно попытаться договориться с дотошным камердинером, и иного способа, как пообещать ему рассказать все немного позже, она просто не знает.
— Но не очень хорошо помню произошедшее… и еще меньше понимаю, — прервала затянувшееся молчание Лиарена, — а то, чего не знаю точно, рассказывать никому не могу… боюсь сделать хуже. Но если вы мне расскажете… как поняли смысл произошедшего вы сами, я буду очень благодарна.
