И в таком случае у неё остаётся только один способ… бежать. И немедленно, пока они еще только собирают какие-то мешки, похожие на дорожные сумы.
Лиарена резко вскочила с постели, подхватила юбки и бросилась к дверце, единственной, какую заметила в этом помещении. Да тут, кроме неё и окон не было, если только они не прятались за толстой, ковровой занавесью, скрывающей соседнюю с диванчиком стену.
Как ни странно, никто не рванулся догонять беглянку, но она и сама поняла почему, едва оказалась в небольшом, аккуратном помещении. Это была умывальня и отсюда тоже не было никакого иного выхода, кроме дверки через которую ворвалась Лиарена.
Несколько секунд донна стояла, прислонившись лбом к стене, сдерживая рвущееся наружу отчаяние, затем плеснула в лицо воды, промокнула уголком тонкой ткани и вернулась в комнату. Прошла мимо безмолвно стоящих посреди комнатки мужчин, нагруженных мешками, холодно отстранила протянутую ей руку Дили и, добравшись до стены, дёрнула в сторону занавешивающую её ткань.
Лучше бы Лиа этого не делала… это она поняла сразу. Никакого окна там не оказалось… хотя, смотря какие отверстия считать окнами. Там и стены-то не было, за занавесью скрывался пролом, защищённый только низким, по колено барьером, за которым клубился туман широкой пропасти. Можно было разглядеть валуны и уступы противоположного крутого склона, виднелся где-то в вышине клочок голубого неба. Да свистел мимо холодный, пахнущий снегом горный ветер.
И уйти через эту дыру можно было только к темной богине. Значит, сейчас маги уведут Лиарену своими колдовскими путями и она больше никогда не увидит Карика, не прижмёт к себе его тёплое тельце, не заглянет в ясные глазки…
Отчаяние, копившееся в душе девушки, смешалось с острой болью и гневом, щедро приправленными истовым желаньем очутиться в детской комнате на диванчике, принесённом по ее просьбе. Там так удобно было кормить и заворачивать малыша, массировать ему слабенькие ножки и спинку.
Лиарена невольно зажмурила от нестерпимой боли глаза и так ясно представила себя сидящей в своём любимом уголке, что ей показалось, будто дохнуло запахом молока, свежевыглаженных пелёнок и ромашки, настоем которой Устина протирала нежную кожу ребёнка.
А в следующий миг вдруг возникло щемящее ощущение полёта в пустоту и вслед за ним резкий удар под коленки. И тотчас, гася рванувшийся из уст донны крик, на неё обрушилась душная, плотная мгла.
— Как она? — откуда-то издалека донёсся знакомый голос, заставляя сердце Лиарены замереть в робкой, почти призрачной надежде.
— Уже лучше, — ответил ему чужой, но мягкий и усталый мужской голос, — думаю, скоро придёт в себя.
Откуда придёт? Отстранённо изумилась донна, она же упала? Почему-то свалилась в ту тёмную, глубокую пропасть… наверное поскользнулась или порыв ветра столкнул… ей ясно помнится ощущение полёта.
— Тогда я тут посижу, — заявил дорин и Лиарена так же безразлично подумала, что зря он тратит время… там ждут невесты и дела… а ему теперь еще нужно будет искать новую бонну для Карика. Мысль о малыше вонзилась в сознание донны тревожной занозой, она несколько дней откладывала купанье, постепенно приучая малыша к своему голосу и рукам, и продумала до мелочей попытку преодолеть неестественный ужас ребёнка перед водой. И если теперь у него будет новая воспитательница, то она вполне может одним махом разрушить все эти приготовления, резко опустив Карика в воду. И это было так досадно, что Лиарена тихонько застонала.
И замерла потрясённо, услыхав, словно со стороны, этот глухой, сдавленный стон.
— Ты слышал? — голос дорина был полон тревоги, — наверное, ей больно!
— Она цела и невредима, — мягко сообщил незнакомец, — и больно ей не может быть. Скорее всего, начинает просыпаться сознание… а вместе с ним пережитые девушкой чувства… ведь что-то подтолкнуло к резкому всплеску способностей?
— Убью… — очень тихо проскрипел Тайдир, и услышав этот скрип, девушка притаилась как мышка, — пусть этот негодяй лучше не попадается мне на глаза! И вообще больше не пущу в дом ни одного мага, амулет защитный закажу.
