Подкрепившись, отправился в сад, что располагался на заднем дворе Гильдии. Многие из учеников любили там отдыхать после занятий. Поговаривают, будто на сад наложено какое-то заклятье, делающее это место умиротворенным. Не знаю. Главное, что сад отлично подходит для медитации.
Песчаная дорожка вывела меня к небольшому пруду. Здесь, на берегу, я и медитировал по утрам последние полгода. Это место заставляло меня забыть кошмары, хоть и ненадолго.
Если бы мои родители были живы, то смогли бы помочь с ночными ужасами. Я почти уверен в этом. Но они мертвы. Так мне сказали.
До тринадцати лет я себя не помню. Мастер Доминик, мой наставник, говорит, что это защитная реакция организма на полученный тогда стресс. Но я ему не верю. Не может все быть так просто. Хоть что-то я должен помнить о своем детстве. Увы.
Моя жизнь началась в тот момент, когда я стоял перед болтающимися на виселице телами родителей и рыдал. Сзади подошел какой-то мужчина, что-то произнес и мягко, но настойчиво повел меня куда-то. Как оказалось впоследствии, это был Мастер Доминик. Он-то и привел меня в Гильдию. До семнадцати лет я жил здесь и учился читать, писать, ездить на лошади и хорошим манерам — все то, что полагается знать мальчику из богатой семьи. Я не знаю, была ли моя семья зажиточной, но уж не простой точно.
Мастер Доминик пытался разузнать что-либо о моих родителях, но безуспешно. Такое ощущение, будто их никогда не существовало. Никаких документов, ни родственников, ни друзей. Только старый дом в предместьях Драхмы.
Сев на колени, я прикрыл глаза. Глубокий вдох, медленный выдох. Вдох. Выдох.
С каждым разом настроиться на нужный темп получалось все лучше. Спустя полчаса остатки сна бесследно улетучились. Полностью сосредоточившись на медитации, я не заметил, как пошел дождь. Вначале мелкий, он становился все сильнее и сильнее. Открыв глаза, я вскочил на ноги и повернулся к выходу из сада.
Они уже ждали. Трое: Руф, Эрик и Клод. Парни, вечно не дающие мне прохода. Уж не знаю, чего они хотели добиться, но одно у них вышло: сделать меня недоверчивым.
Эрик, как самый главный из троицы, шагнул вперед и улыбнулся. Вот только я ни на секунду не усомнился в его намерениях. Немудрено: лицо парня пересекал кривой шрам, начинавшийся от правого виска и пересекавший нижнюю губу. Это делало его улыбку оскалом хищника.
Тряхнув намокшими белобрысыми волосами, Эрик развел руки и громко сказал, стараясь перекричать шум дождя:
— Доброе утро, Альберт! Я смотрю, ты тоже любишь рано вставать. Помнишь, в прошлый раз мы не закончили наш разговор? Я считаю, стоит его продолжить.
Я скривился, как от кислой клюквы.
— Не думаю, что эта тема стоит продолжения, — неуверенно произнес, настороженно следя за двумя товарищами Эрика. Руф был широкоплечим худощавым брюнетом с разноцветными глазами. Правый его глаз был карий, а левый — голубой. Многие дразнили парня за эту особенность, но ровно до тех пор, пока не случилась первая драка с его участием. Она-то и показала, что за уродливой внешностью скрывается яростный огонь.
Клод являлся полной противоположностью своему приятелю: приземистый, толстый, его маленькие черные глазки постоянно бегали туда-сюда, пытаясь за всем уследить. В их компании он никогда не ввязывался в бой, дожидаясь конца, чтобы поглумиться над поверженной жертвой и сломать пару ребер острыми концами сапог.
Услышав мои слова, Эрик улыбнулся еще шире.
— Право слово, Альберт, неужели ты думал, что мы позабудем о нашем старинном друге, — он сделал особое ударение на последнем слове. Я стиснул зубы. Подонки. Бьют тех, кто слабее и не может дать им отпор. Но я мог, и это задевало ублюдков сильнее всего. Впрочем, против троих я все равно не смог бы ничего сделать. Руф с Эриком на пару уделают меня очень быстро. Все-таки я лишь недавно начал осваивать Мастерство.
— Очень на это надеялся, — честно сказал я, прыгая в сторону. Руф, не сумевший меня схватить, разочарованно вскрикнул. Я повернулся к Эрику и резко ударил ногой под колено. Он взвыл от боли и неожиданности.
Его приятель тем временем снова кинулся на меня и в этот раз увернуться не вышло. Я оказался сбит с ног качественной подсечкой и быстро измазал новую форму в грязи. Руф навалился сверху, бил несильно, но точно в цель. От удара в челюсть я дернулся и попытался вырваться. Бесполезно. Урод держал крепко.
