Для юноши осталось тайной, о чем думал король, подписывая его бумаги. Может, сдался, побоявшись магии и собравшись отдать Ругею на растерзание ведьме и ее подручным, может, решил, что один гвардеец уже не решит исхода битвы, а может, просто пожалел парня, думавшего только о родных.
Через три месяца Адельмар Сьер был у границ горного лорд-манорства. Он ехал по знакомым местам и не узнавал их. Там, где некогда шелестели дубравы, прошли пожарища. Хлеб на посевных полях полег, побитый градом и словно покрытый застарелой ледяной коркой, не таявшей под солнечными лучами. Луга были завалены телами, над мертвецами кружилось воронье, и некому было отвезти павших на погосты.
Шварцвельс, родная деревня Селинт, была пуста. Не слышалось человеческой речи, не звучал детский смех, не было никого… Покосившиеся, полуразрушенные дома встречали путешественника пустотой и застарелым запахом пролитой крови… И смерти… Лишь зеленые толстые мухи взлетали при приближении, бросая свое страшное пиршество.
Приближаясь к дому наузницы, Адельмар уже знал, что увидит, но до последнего момента оттягивал этот страшный миг – не пришпоривал коня, словно надеялся, что если он приедет на несколько минут позже, все будет по-другому…
Домик Селинт был разрушен, как и остальные в Шварцвельсе. Казалось, неведомая сила прошла по улицам деревни, уничтожая все на своем пути. Адельмар спешился, медленно подошел к развалинам, опустился на колени рядом с местом, где когда-то были ступеньки, а сейчас оставалось лишь несколько камней. От боли, рвавшей сердце, хотелось кричать.
Если бы… Если бы не уехал, если бы рассказал отцу, если бы убедил его позволить жениться…
– Надо же… Она была права! – удивленно протянул смутно знакомый голос за его спиной.
Гвардеец, не услышавший, как кто-то приближается, резко вскочил, развернулся…
Их было двое. Женщина в длинном ниспадающем плаще с капюшоном, закрывающим лицо, и мужчина лет тридцати на вид – узкое лицо, чуть длинный нос, пепельно-русые волосы стянуты в хвост. Адельмар нахмурился, пытаясь припомнить, где он мог видеть этого незнакомца, но в голову так ничего и не пришло.
– Госпожа Аурунд всегда права, пора бы это уже запомнить, Винтар! – раздраженно откликнулась женщина и скинула капюшон с головы.
Селинт…
Адельмар рванулся к девушке:
– Селинт!
Но та вдруг, словно не узнав его, отступила на шаг, а стоявший рядом с ней мужчина резко взмахнул рукой, и запястья Адельмара обхватили возникшие из воздуха ледяные нетающие оковы…
– Какого… Что здесь происходит?! – Юноша, все еще не пришедший в себя после внезапной потери и обретения любимой, попытался сделать еще один шаг к ней, но еще одни кандалы обхватили его ноги, и молодой Сьер повалился на землю.
Он попытался сесть, но названный Винтаром склонился над ним, рывком перевернул на спину и резко дыхнул в лицо. На коже, несмотря на летнюю жару, возникла толстая ледяная корка, закрывавшая рот и нос, не тающая от дыхания и не дающая глотнуть воздуха…
Больше он ничего не запомнил.
Первое, что увидел Адельмар, открыв глаза, – заляпанные грязью сапоги. Как оказалось, парень лежал на боку, и эти самые сапоги были единственным, что молодой Сьер мог разглядеть, не поворачивая голову. Он попытался сесть, но ледяные кандалы, появившиеся на нем в деревне Селинт, никуда не пропали, а потому он не смог даже просто пошевелиться.
– Очнулся, – равнодушно протянул уже знакомый мужской голос.
Гвардейца встряхнули за плечо и одним рывком усадили на пол. Перед глазами все закружилось, и парень на миг зажмурился, борясь с тошнотой.
– Кисейная барышня, – равнодушно фыркнул Винтар. – Бертвальд!
Послышались шаги – Адельмар по-прежнему не открывал глаз, чувствуя, как земля под ним плывет и качается.
– Займись им. Госпоже Аурунд он нужен относительно живым и хотя бы слегка здоровым.
Оглушительно хлопнула дверь, и на несколько минут наступила благословенная тишина. В голове отчаянно бились обрывки мыслей, но ни одна из них не могла объяснить происходящего. Что произошло? Что с Селинт?! Кто этот мужчина?..
А еще… Еще Адельмару до сих пор не было ничего известно ни об отце, ни о братьях.
