Сделав намеченные покупки и посчитав свою миссию, во всех смыслах, на сегодня выполненной, я, с заходом Красного солнца, нагруженная, как перевозящий грузы ящер, вернулась в дом Данирэля. Похозяйничав на кухне и приготовив для нас ужин, присев, задумалась, чем полезным мне заняться эти несколько дней до отъезда. Но ничего надумать не успела, пришел Данирэль:
- Как ты? - с тревогой спросил он.
- Хорошо, ответила я с улыбкой, - и довольная его вниманием, и результатами похода по городу.
- А я беспокоился, что тебе не понравится мой дом, или тебе будет скучно, или ты не найдешь в нашем городе подходящих для себя нарядов.
- Неужели я произвожу впечатление такой требовательной, неразумной, избалованной и капризной? - огорчилась я.
- Нет, ты не такая. Это мне хотелось бы предоставить тебе все самое лучшее, но здесь не столица, и многое, из привычного для тебя, недоступно.
- По сравнению с тем, что пришлось пережить в дороге, здесь есть все, о чем мечталось в пути. А как твои дела?
- Я договорился, чтобы завтра собрался Городской Совет, и было бы хорошо, чтобы ты сама подробно рассказала о том, что с тобой произошло. А еще нашел курьера, с которым передавал записку Александрэль. Курьер рассказал, что по прибытию в Асмерон, к нему подошел воин и уверенно заявил, что его направил Эдмунизэль забрать для него послание от сына. Этого воина он при встрече сумеет опознать.
- К сожалению, это нам ничего не дает, кроме понимания, что кто-то знал о том, что Эдмунизэль ждал от Александрэля сообщения. Круг таких лиц огромен, потому что это может быть любой эльф случайно услышавший разговор между Эдмунизэлем и кем-либо.
За разговором мы неспешно поели, расслабляясь после насыщенного дня. В конце ужина, с явным напряжением, не соответствующим сути задаваемого вопроса, Данирэль спросил:
- Я могу получить обещанный вчера поцелуй?
- Да, - ответила я, чувствуя подступающее смущение, волнение и предвкушение.
Он подхватил меня на руки и понес в комнату отдыха. Сев на диван со мной на коленях, он стал осторожно вынимать мою заколку, удерживавшую волосы. Я закрыла глаза в ожидании поцелуя, но его все не было. Пальцы Данирэля нежно заскользили по моей чувствительной коже, касаясь лба, носа, щек, ушей, губ, подбородка, шеи, груди. Это было так приятно, что я расслабилась, смущение ушло, сменившись чувством сладкой истомы. Оказывается, есть что-то и положительное в сверхчувствительности моей кожи.
Я настолько отдалась этим ощущениям, что даже не заметила, когда он снял с меня тунику и сбросил с себя рубашку. Его пальцы заменили губы и язык. Горячее дыхание, влажные поцелуи, посасывания и осторожные укусы проделали то же путь, что и пальцы, коснулись сосков, вызвав мучительное, напряженное желание чего-то большего, которое выразилось в моем протяжном стоне, после которого его ласки перестали быть нежными. В них появился голодный напор, обжигающая страсть, неистовость. Жаркий поцелуй смял мои губы, крепкие руки прижали к себе, и я, испытывая непреодолимое влечение, отозвалась ответными действиями. Скользнув ладонью по гладкой коже его головы, чуть сжала в пальцах кончик его уха, погладила заднюю поверхность крепкой шеи, пощупала широкие плечи, впилась пальцами в мышцы его груди, поражаясь и наслаждаясь их твердостью.
Его губы спустились ниже и, уткнувшись лицом мне в живот, он хрипло зашептал:
- Прекрасная моя... ненаглядная... долгожданная... желанная... единственная...
Он коснулся языком моего пупка, и... мое наваждение спало. Оказалось, что у меня это антиэрогенная зона и прикосновение к ней мне неприятны. Ну вот, как всегда, и здесь не обошлось без заморочек. Упершись руками в его плечи, я резко отстранилась, приобретая контроль над своим состоянием и сознанием. Он оказался очень чутким и сообразительным, сразу поняв, что произошло, тут же разжал свои объятья.
Быстро натянув на себя подобранную с пола тунику, я пробормотала:
- Э-э-э... я думаю, что нам пора расходиться и спать.
Он, расстроено посмотрел на меня и согласно кивнул.
Поднявшись в отведенную мне спальню, переодевшись в купленную ночную рубашку, забравшись в постель, я, наконец, расслабилась и задумалась о пережитом наваждении. Раньше, я и представить не могла, что ласки мужчины так приятны. Возможно, я зря так упорно избегала общения с мужчинами. Или так не всегда и не с каждым? Не найдя ответа, я незаметно уснула.
