— Прошу прощения, адепт Айдо. Боюсь, что для вас будет сделано исключение — даже при большом желании вы не покинете факультет боевой магии.
Лео тут же поник, поймав на себе пару сочувствующих взглядов: многие знали, что именно полукровка не горит желанием находиться там, где находился.
— Это не справедливо, — проворчал юноша себе под нос.
— А жизнь в принципе не справедлива, — хмыкнул весело беловолосый демон, насмешливо поглядев на своего студента. — А что насчет вас, адептка Верлиан? — и он в упор и с угрозой посмотрел на Анну, подойдя к ней чуть ближе. — Не желаете сменить направление в учебе? — и голос такой вкрадчивый, пугающий до ужаса.
Но Анна была слишком зла, чтобы испугаться. Гордо вскинула подбородок, посмотрела прямо ему в глаза с его же фирменным прищуром и четко и громко ответила «нет».
— Что ж, дело ваше, — казалось бы равнодушно, пожал плечами Хасин, отойдя от нее. — Тем лучше — вы уйдете отсюда с полным признанием поражения и несостоятельности держать слово. Так даже интересней — я засеку насколько же вас хватит, — и улыбка на его лице, полная коварства и насмешки.
Никто, из тех, чьи имена назвал Хасин, не изъявил желания уйти — для них это значило бы проявить слабость. Уж пусть их лучше выгонят, чем обвинят в том, что они струсили и испугались — они просто уже не смогут здесь учиться и стать достойными в глазах прочих. А быть угнетенным и осмеянным не желал никто и никогда.
— Хорошо, — спокойно кивнул Хасин, когда никто не ушел. — Начнем занятие.
Ох, как же прав был магистр Доар, говоря о том, что занятия с ним это только цветочки! Безжалостно, не щадя, не разделяя по полу, возрасту и расе, без всякого сочувствия, без нотки понимая того факта, что они только вошли в ритм обучения. И стонали и кряхтели даже те, кто был на должном уровне — так, по крайней мере, казалось: один только вечер, всего пара часов дала понять, что нет среди первокурсников лучше или хуже.
— Вы все — одно сплошное разочарование, — с какой-то брезгливостью оглядывая измученных адептов, произнес Хасин, когда спустя время снова выстроил их в шеренгу. — Многим из вас казалось, что вы достаточно умеете и знаете. Мой же вывод — вы все здесь юнцы и слабаки, вам всем необходимо очень много работать, чтобы добиться хоть каких-то результатов. На сегодня все. Жду вас завтра на рассвете.
И он стремительно направился к замку, тогда как студенты едва могли передвигать ноги.
Если Анна думала, что была выжата как лимон сегодня утром, то она глубоко заблуждалась. А впереди ее еще ждала подготовка к завтрашним занятиям, которая сегодня была пропущена из-за изменения графика. Теперь вообще выходило, что девушка едва будет успевать готовиться к урокам, ведь обычно она делала это во время, которое Хасин определил на вечернюю тренировку. А после подобных занятий как долго Анна сможет придерживаться графика? Придется улавливать часы после последних уроков и перед вечерней тренировкой. Придется запасаться зельями бодрости, которые готовил Лео. И как же долго Анна выдержит такой темп? Как долго сможет оставаться бодрой и сильной для нового дня? И именно сегодня принцесса засомневалась в своих силах, когда Хасин во всей красе показал ей прелести ее выбора. И ведь это только начало — он сам предупредил всех, что с каждым днем нагрузки будет все больше, что он никого не будет щадить, ни под кого не будет подстраиваться, и никому не будет давать поблажки. И Анна была твердо уверена, что это не просто красивые слова — это жестокое обещание.
Стонущие и валящиеся с ног адепты возвращались в свое общежитие молча и не находя сил на разговоры и обсуждения. Даже демоны, что с воодушевлением шагали на полигон в предвкушении уроков, о которых тайком мечтали, с новой силой проклинали Бастарда. Сама Анна буквально ввалилась в свою комнату. На ходу сбрасывая одежду, она прямиком направилась в ванную, и с блаженным стоном погрузилась в горячую воду, смывая с себя пот, грязь, усталость и боль, которая сковывала даже те мышцы, о существовании которых до сего дня принцесса даже не подозревала. Глаза не желали оставаться открытыми, и мылась она практически на ощупь. Дважды сменила воду, и в третий раз просто погрузилась в нее с головой, пытаясь расслабить мышцы и просто отдохнуть. Она едва не уснула в остывающей воде, с трудом, сжимая зубы, выбралась на холодный мрамор и кое-как вытерлась, практически на мокрое тело натягивая сорочку — ни о какой подготовке к урокам не могло идти и речи, лишь сон и только он. Не хватило сил даже на магию, чтобы привести себя в порядок, и на ходу выжимая густые, мокрые и тяжелые волосы, Анна вошла в спальню.
