С этими слова Анна резко развернулась и спокойно вышла из кабинета.
Ринар с улыбкой смотрел на закрытую дверь, а Хасин… с восхищением. Именно так! Из глаз ушел гнев, сменившись искренним чувством приятного поражения. И пусть это было лишь мгновение, но оно было. И Ринар не мог этого не заметить.
— Ты гордишься ею, — хмыкнул Черный.
— Всегда гордился, — пожал плечами с тяжелым вздохом Хасин, устало опускаясь на стул перед столом друга. — Но…я в шоке! Я никогда не думал, что она решится на подобное.
— Пойти тебе наперекор? — усмехнулся дракон.
— Меня это не задевает. Девочка выросла, и я вижу это как никто другой. Но что останется от ее нежности, от ее доброты?
— Ты просишь невозможного, — покачал головой Ринар. — На безграничной доброте далеко не уедешь. И она никогда не растеряет ее, так же как и свою нежность. Она спрячет их, научиться использоваться, а не раздаривать направо и налево, позволяя окружающим пользоваться этим. Она закалит себя и ожесточит ровно настолько, чтобы это помогло ей выжить.
— Она не справится. Ты не хуже меня знаешь это, — хмуро произнес беловолосый демон.
— Я так думал. Но прошло время, и я не увидел ни одного шага назад. Она идет лишь вперед — медленно, с трудом, с болью и бессонницей — но идет, Хасин. Ей тяжело, ей непросто и нелегко. Но она не сдается. Она старается, прилагает силы, и у нее выходит. Да, она не лучшая, как ты того хотел бы. И не станет никогда — она человек и слаба по своей природе в сравнении со многими. Но и худшей она не будет. Хотя бы потому, — хмыкнул весело дракон, — что пожелает утереть тебе нос.
Демон чуть усмехнулся, качая головой.
— Дай ей шанс, — произнес серьезно Ринар. — Поддержи и помоги, направь. И с тобой у нее все получится.
— Возможно, ты прав, — через минуту задумчиво протянул Хасин. — Но теперь я буду делать это иначе. Не держа за руку, не шепча на ухо, не контролируя каждый шаг. Она хотела самостоятельности? Я дам ей ее. Она хотела непредвзятости? Она получит ее в полной мере.
— Что ты задумал? — страдальчески вздохнул Черный.
— Она получит то, чего хотела. Не нужна моя забота? Хорошо. Я дам ей то, что даю здесь каждому адепту.
* * *
Молча Анна вернулась на полигон, встала в строй, игнорируя вопросительные и любопытные взгляды однокурсников и друзей. Сжав зубы, смотрела только вперед, стискивая кулаки. Внутри пылали злость, обида, даже казалось, что она сейчас расплачется от всей этой гаммы неприятных эмоций. Но что тогда скажет Хасин, увидев слезы на ее глазах? Что был прав, и она слишком слаба. На благо самой себе она обязана показать, что не испугалась, не обиделась, не рассержена. Она обязана показать весь свой настрой и то, что у нее получится соответствовать своим словам. Поэтому всеми силами девушка сдерживала слезы, глядя лишь вперед на занимающийся рассвет. Вокруг стояла идеальная тишина, никто не разговаривал и не шептался, даже едва шевелились, ожидая возвращения преподавателя.
Хасин появился спустя пару минут после Анны. Молча и хмуро прошел мимо, даже не взглянув на нее, встал где-то посередине шеренги, чтобы его видел каждый и чтобы самому обводить адептов взглядом. Привычно заложенные за спину руки, холодный взгляд, наполненный поразительной внимательностью и проницательностью.
— С сегодняшнего дня у вас всех новое расписание. Особое внимание прошу уделить первокурсников: дважды в день, на рассвете и на закате вы занимаетесь здесь со мной. Все ваши занятия сдвинуты и распределены в соответствии с этим графиком. Также с этого года я преподаю практические заклинания на вашем факультете. Требования по этому предмету будут такими же строгими, как и к занятиям физической подготовкой. Вы будущие солдаты, будущие боевые маги, и вы не имеете права на слабость — именно ее я буду из вас выбивать. В буквальном смысле, — кровожадный взгляд скользнул по лицу каждого первокурсника. — Напоминаю и предупреждаю — я не терплю нытья, жалоб и умоляющих взглядов. Я не выношу неподчинения и опозданий, не выношу невыполнения заданий и приказов. Передо мной нет леди и лордов, нет принцев и принцесс, нет знатных и простолюдинов, нет богатых и бедных. Вы все — равны в моих глазах. Единственное, что произведет на меня впечатление — ваши знания. Не пытайтесь льстить, очаровывать и играть — я вижу вас насквозь. Малейшее неповиновение, малейшая слабость — и вы вылетите из Академии, и больше никогда не переступите ее порог — я об этом позабочусь, — улыбка, которая возникла на его губах после этих слов, многих заставила сглотнуть. — Первокурсники, жду вас вечером в восемь на этом же месте. Свободны.
