Люди содрогались от нашествия невиданных ранее насекомых, странного вида червей, толстобрюхих жаб, хвостатых лягушек диковинного вида, множества жуков всевозможных форм, огромных чёрных листоверток, гигантских пауков и от комаров самых невероятных и пугающих расцветок и очертаний.
Но все это уже никак несравнимо с предвестниками Черной чумы – Великого мора!
А предвестники были преужаснейшие!
Проснувшийся на Сицилии вулкан Этна, покрывший серым облаком пепла юг Европы и добравшийся до Кипра. Снегопады и дожди, залившие на весь год Францию и Германию. Повальный мор среди домашних животных. Полчища саранчи, покрывшие землю вплоть до Голштинии. Землетрясения дважды за один год разрушившие множества домов в Ломбардии, Каринтии, Истрии, Швабии, Баварии, Моравии, Риме, Парме. Лютые холода, когда дикие звери, выгнанные из лесов бескормицей, нападали на людей, врываясь в их жилища, а что еще страшнее – выхватывали из рук матерей грудных младенцев.
Не пожелали тогда людишки задуматься над всем этим преужаснейшим. Грех грехом седлали и грехом погоняли. Что ж по делам их и воздалось! Закружила, завертела в смерче смертном Черная чума. Донельзя повеселилась…
Ползают по гигантскому кладбищу под названием Европа диковинные гады, летают в воздухе, пропитанном трупным запахом громадные кровососы…
За грехи, за грехи, за грехи!
Пусть лучшие из людей, кого помиловал Господь, смотрят на это и помнят о каре божьей и на земле и в мире ином.
Вот только…
Разве сравним факел с горящим небом? Пережившие преужаснейшее падут ли на колени при виде мерзких жаб и жутких насекомых? Смутят ли черви тех, кто видел ежечасно гниющие трупы родных, близких, друзей и соседей?
Лучшие из лучших…
Еще не выпроводив из собственных домов черную смерть, в слепоте человеческой глупости, они вновь взялись за оружие. Горячая кровь обильно окропила огромные могилы, в которых без имени и памяти гнили жертвы Великого мора.
Немногие живые, унаследовав богатства и имущества многих умерших, предались безумству пиршеств и убивающему человечность безделью. Молившие Господа на коленях о пощаде, едва миновала беда, вскочили на ноги и огляделись жадными глазами. Жадными до чревоугодия, насилия, разврата, богатства и власти.
Пережив гнев Господний, и перетерпев муки смертные, человек остался человеком!
Ведь человек это тело и душа. Болезней тела неисчислимое множество. У души одна болезнь – ГРЕХ!
Это единственная болезнь, с которой рождается человек, и единственная болезнь которую он может вылечить собственной волей. Следует только обратиться к Господу за помощью!
Но…
Упавший встает и идет, плачущий вытирает слезы и смеется, нашедший воду – пьет, сорвавший плод – насыщается. Ущербность человеческая благодарна за это самому человеку. И гордыня распирает его. И желает он поступать не во благо душе, а в усладу тела, забывая главный закон бытия – Как делал я, так и мне воздал Господь!
Это есть сущность всего…
– Чума тебя проглоти, проклятая Венеция!
Эти слова стоили того, чтобы выкрикнуть их в полный голос, но жизненный опыт, осмотрительность и (чего греха таить) мудрость Джованни Санудо приглушили их до едва различимого шепота. Парчовые занавеси балдахина на корме галеры это не толстые стены родового замка. Но и там, на острове Наксос, окруженном островами собственного Архипелага, он не позволил бы себе такую непростительную ошибку. Не позволит этому свершиться и на борту собственной галеры. Ведь самые большие уши на земле у дожа Венеции. Они даже больше чем у Папы Римского!
И все же он огляделся.
На море едва опустилась темень. Его свита, воины, гребцы и слуги спали. Или, по крайней мере, делали вид, что спали.
Так им велел Джованни Санудо – герцог Наксосский!
Только на носу галеры, прижатые к фальшборту лежащими на боевой платформе арбалетчиками, стояли несколько человек и смотрели туда, куда, скрепя зубами, бросал свой взгляд Джованни Санудо. Эти люди еще не осознавали, куда их направил венецианский сенат, и еще, пока, не знали, как суров и скор на сильную руку герцог.
Прибывшие с герцогом люди об этом хорошо осведомлены, и поэтому даже не смеют поднять головы. Хотя и им ой как хочется взглянуть на впечатляющее зрелище – огромный костер на глади необычайно тихой лагуны.
