Доктор прочистил рану, смазал чем-то и снова зашил. Сказать мне что-то утешительное он не мог — похоже, он и сам уже не надеялся на счастливый исход.
Всё происходило будто во сне, я передвигалась как сомнамбула, делала что-то и, наверное, даже что-то говорила, когда-то ела.
Через день после того, как рану вскрыли, очистили и снова зашили, Шторм разорвал ремни. Я проснулась от звука лопающейся кожи и вцепилась ему в руки, не позволяя двигаться. Кажется, я кричала что-то вроде: "Если ты не придёшь в себя, я тебя убью!".
На пятый день меня разбудили слова: "Похоже, мне надо побриться!" Наверное, это был первый раз в моей жизни, когда я была рада слышать голос Шторма.
Несмотря на запреты доктора, Шторм встал на ноги через две недели после операции. В этом была и моя вина — мне не нравилось, что мы тратим столько времени впустую. Ганарец отказался от моих услуг в качестве сиделки и попытался делать всё сам. Но если с ногой он ещё справлялся, то на перевязку плеча всё же приходилось звать меня. Будь мы в Кулаке, он бы обязательно поиздевался и над тем, как я тащила его через лес, и над тем, как, словно квочка, возилась с ним, когда он был без сознания. Но сейчас Шторм большую часть времени меня просто игнорировал.
Через две недели после нападения пришло письмо от Холла. Он интересовался, смогу ли я составить ему компанию на выездных рыцарских игрищах, которые проводились в начале июня, раз в четыре года за городом, недалеко от Тирита. Я понятия не имела, что такое "выездные рыцарские игрища", и отправилась за советом к Шторму.
— Рыцарские игрища — это спортивные соревнования. Конные забеги, стрельба из лука, метание ножей, поединки. На неделю большая часть тиритской знати выезжает в палаточный лагерь. Получается что-то вроде становища. Строится несколько арен для разного вида соревнований. Участники обычно — рыцари, бароны, мелкие князьки и прочие подыхающие от скуки господа.
— Так он предлагает мне участвовать? — не совсем поняла я.
— С ума сошла, девочка? Он предлагает тебе наблюдать за всем этим со зрительского места и в ужасе прижиматься к нему в особенно волнующие моменты.
— Ясно. Одна я, поехать, конечно, не могу?
— Можешь, конечно. Если хочешь, чтобы тебя сочли подстилкой второго бургомистра, — Шторм равнодушно пожал плечами и отвернулся к окну. При ходьбе ему приходилось опираться на трость — наверное, это было причиной его постоянно плохого настроения. Днём он или читал в библиотеке, или садился на Палача и уносился за город. Вечером закрывался в своей комнате и не спускался даже к ужину. Мы почти не разговаривали. Я злилась на него за то, что он так глупо подставился и вообще затягивает дело; на что злился он — я не знала.
— Значит, поедем вместе. Я напишу Холлу, что буду на турнире с «опекуном».
— Кто сказал, что я туда поеду?
— А кто тебя спрашивает? — возмутилась я. — Куда ты денешься?
Шторм замолчал и несколько секунд смотрел в окно. Часы на каминной полке пробили пять раз.
— Интересно, тебе не приходило в голову просто кинуться ему в объятья, совратить и потом разбить его сердце?
— Если бы оно у него было, я непременно воспользовалась бы этим планом!
Ганарец развернулся и медленно вышел из комнаты, слегка хлопнув дверью. Я не сомневалась, что он поедет на игрища вместе со мной.
До отъезда оставалась неделя, когда ко мне с неожиданным визитом нагрянул Холл Рейлей. Когда мажордом сообщил, что внизу стоит бургомистр и интересуется, смогу ли я принять его — я не сразу сообразила, о ком речь. Рейлей выезжал из дома исключительно на приёмы. Поговаривали, что всё остальное время он лежал дома в постели, ожидая прихода очередного лекаря.
Я спустилась вниз и действительно увидела Холла. Роскошный наряд подчёркивал неестественную худобу и желтизну кожи бургомистра.
— Я рада, что вы почтили нас своим присутствием, господин второй бургомистр, хоть это и было несколько неожиданным.
Мы раскланялись.
— Прошу прощения, если доставил вам неудобство, леди Гиана, но мне было необходимо встреться с вами до моего отъезда в столицу…
— В столицу? — я возмутилась, причём гораздо более эмоционально, чем следовало. Судя по довольной улыбке на физиономии Холла, он решил, что я недовольна предстоящей разлукой. — Может быть, пройдём в сад, сегодня такая замечательная погода? — предложила я.
