- Дед что случилось? Рассказывай! - только рассеянно покачал головой.
Потом махнул полный граненный стакан водки и рассказал
- Беда, Женька, у нашего Петровича - сглотнул слюну дед - жена Анастасия у
нашего участкового совсем плохая, рак у нее. Только из Красноярска ее привез,
из онкологии. Врачи говорят, безнадежная больная, отказались от нее, все равно
умрет. К шаманке бы ее свозить, к нашей Итыльгине, да боюсь не примет она ее.
Как ты думаешь,Жень? А?
- Дед, а зачем ее к ней вести - я сказал неуверенно - может я чем-то смогу помочь, Итыльгина меня научила. Мне надо только на больную глянуть.
Дед посмотрел на меня внимательно и стал быстро собираться.
- Я к Олегу - быстро сказал дед - а ты собирайся и одевайся потеплей, поедем на их уазике.
Делать нечего и я стал собираться, впрочем и собирать было нечего, я так и не распаковал тот баул с лекарствами, что дала мне шаманка. Надо только прихватить
новенький бубен, подаренный мне колдуньей. Вот и все мои сборы. Ах, да маску чуть
не забыл. И к тому времени, как к дому подкатил уазик, я все свое хозяйство вытащил на улицу. И мы не откладывая рванули в райцентр Новая Березовка.
Ехали по зимнику часа четыре. Равномерная и монотонная дорога меня буквально усыпила и до самого дома участкового я проспал, а проснулся уже на руках у Олега,
тот опять меня тащил спящего, это становиться у нас привычкой, нехорошо. Мне
кажется это ему приносит одно удовольствие, носить меня на руках.
А в доме у участкового, Зельнова Виктора Петровича, стояла уныние и тоска, это я
почувствовал, как только переступил порог их дома. Он сам и его дочка, рыженькая
и конопатая девчонка, немного тучноватая, плакала, держа за руку мать. Та никак не реагировала и лишь тяжелое и хриплое дыхание, выдавало то, что женщина еще жива. Я подошел и попросил родных выйти, сделал диагностику все, как учила шаманка и да, одной ногой она уже в могиле, за кромкой, как сказала бы Итыльгина.
Не знаю получиться ли у меня, даже если прямо сейчас ее вести к шаманке в зимовье, я думаю будет уже бесполезно, не успеем, слишком долго ее держали в больнице и не лечили, вернее лечение, которое она получила, верно и неуклонно ту
убивало. Все это я и высказал участковому и рядом сидящему деду.
Так,что шансы у меня пятьдесят на пятьдесят. И нужен донор, молодой и здоровый,
вернее его жизненная сила. Петровича я сразу отмел, а вот его Дуняшу, дочку
внимательно осмотрел и вынес вердикт, подойдет.
Если все согласны, прямо завтра и начнем, только отъедем подальше. Меня накормили и я пошел спать, не снимая маски, завтра у меня тяжелый день. А вот
Петрович и дед Ерофей всю ночь до утра просидели за бутылочкой на кухне и за это
время Трофимыч рассказал участковому про свое чудесное исцеление. А на завтра, я
не буду все подробно описывать все проведение ритуала, только скажу, что помимо
лечения его жены Анастасии, я поправил внешность его дочки Дуняши. Мне было
просто самому интересно, что могу. Убрал у нее весь лишний жир, убрал все конопушки и чуть подправил носик, сделав его немного аристократическим. Не рассчитал своих сил и теперь мою бедную тушку несет в машину как всегда мой друг
Олег Ивашов,вот теперь едем обратно в поселок, а сзади тащиться такой же полицейский уазик. Вообщем провалялся у
Петровича неподвижной тушкой ровно трое суток. Все это время от меня не отходил
Олег и дед, спаивая меня иногда теплой водичкой, а участковый обихаживал свою
дочь и жену. Так,что на ближайшее трое суток, дом участкового превратился во
временный лазарет.
Через трое суток я окончательно оклемался и потребовал еды, нет не еды, а пожрать и помыться. Так, что все женщины ждали, когда истопиться баня, а мужики
носились как угорелые, готовя нам поесть и парную. Рыжая, увидев меня без маски
не отрывала глаза в восхищении, а когда увидела себя в зеркале, то чуть не описалась от привалившего ей счастья и все не могла поверить, что эта рыжая красавица в зеркале, это она, ей то и стукнуло совсем недавно семнадцать.
А с лица Петровича не сходила идиотская улыбка и он никак не мог насмотреться
на свою здоровую, румяную жену. Вообщем все были довольны.
