Логинов до сих пор нередко в холодном поту просыпался среди ночи, когда сон безжалостно услужливо, будто отрывок из фильма ужасов, возвращал в самый страшный момент его жизни: гром, потрясший все вокруг и страшный, наполненный сумасшедшей боли крик Юрия. Видел самого себя, машинально закрывшего глаза, обхватившего руками голову и словно приросшего к еще несколько секунд назад столь ненавистному липкому каменному полу. Холодная волна воздуха с примесью пыли, мелких частиц камня проносится мимо, к счастью, не принося сколько нибудь заметного вреда…
… Когда все вокруг затихло и вновь воцарилась пугающая тишина, Слава зажег свой фонарик, предусмотрительно оставленный ему Юрой и осторожно посветил в коридор. Там, где раньше стояло Юра, теперь торчало груда камней и земли с страшной примесью человеческой крови и мелких частей тела. Потолок коридора обрушился, отрезав дальнейший проход. Слава торопясь, не чувствуя боли от соприкосновения с каменными стенами, выскочил на поверхность и долго блевал, облокотившись на ближайшее ветхое дерево. Потом внимательно оглянулся и не увидев ничего подозрительного, медленно, еле волочься ноги, потащился домой…
Пропажей Юры родители забеспокоились только на следующий день. И все сразу набросились на Славу. Половина старушек с ихнего дома божились, что именно Слава вчера утром куда то ушел с Юрой, а после обеда вернулся он один. Слава этого и не отрицал, предусмотрительно признавая пол – правды: мол, они с Юрой решили полазить по заброшенным хуторам за городом, но очень скоро это бесполезное занятие им надоело и они вернулись в город. А Юра дальше пошел по своим делам, сказав, что ему надо навестить друзей по каким то своим студенческим заботам. Это тоже было похоже на чистую правду: все знали, что Юра не любил о своих делах рассказывать никому: – не родителям, не товарищам по курсу.
– Ты мне эти сказки брось! Не верю не одному твоему слову! Лучше говори, почему поссорились и где спрятал тело. Вот посажу в камеру к уголовникам на трое суток – запоешь ты у меня как миленький, – угрожала в милиции новоиспеченный следователь – молодая девушка с погонами младшего лейтенанта.
К счастью Славы, в то время в кабинет зашел пожилой подполковник милиции. Мелком пролиставший тоненькое дело, коротко приказал Славе:
– Посиди, парень, пять минут в коридоре.
Когда за ним закрылись двери кабинета, подполковник устало произнес:
– Вот что, Лидочка, зайди ко мне. Дам я тебе более серьезное дело. Вчера ночью ограбили продовольственный магазин. Работать некому – да и ты сама об этом знаешь. А того паренька отпусти: – не годится этот сопляк на роль серьезного преступника, тем более убийцы. Перебор тут явный.
– А что делать с делом о пропаже этого студента?
– Знаешь капитана Милютина? Он у нас подобными делами занимается… Вот пусть еще одного объявляет в розыск. В общем, давай, закругляйся с этим делом…
… Но чем больше времени проходило после этого жуткого взрыва в заброшенном подземелье, тем назойливее его стала преследовать и не дать покоя догадка: а что перед смертью так заинтриговало Юру? Тайник в подземелье был оборудован явно для чего то очень ценного и дорогого! К тому же, в придачу к нему устроить хитрую минную ловушку с каким то адским устройством мог и сумел далеко не каждый. Слава страшился, гнал эти мысли прочь, но необъяснимая тяга к этому жуткому месту и разгадке тайны с каждым днем преследовала Славу все больше и назойливее.
Искушение все таки победила осторожность. У шпаны раздобыв немецкий противогаз с прочными пластмассовыми стеклами и разыскав около стройплощадки валявшийся длинный отрезок тонкой арматуры, он снова отправился по знакомой дороге – в место, которое столь же безудержно влекло, и одновременно отталкивало и пугало. Прошли почти три месяца, и около запущенных хуторов розовели яблони, цвели осенние цветы, Но он этого не замечал, его мысли были уже там, на одиноком холме. Он пару раз даже хотел повернуть назад, заранее содрогаясь от того, что снова придется увидеть и пережить уже начинающий забываться кошмар того майского дня…
