Все это время его руки непринужденно лежали на поводьях. Он не переставал балагурить, видимо, предполагая таким образом развлечь ее и просветить разговором. Однако за всю дорогу ни словом не обмолвился ни о Ноэле Кинси, ни об их плане. И что хуже всего, ничего не сказал о том, что будет с ней, когда они выполнят свою миссию.
Не упомянул он и о тех минутах, когда они оба, потеряв голову, содеяли нечто такое, о чем лучше не высказываться и забыть. Во всяком случае, Калли предположила, что Саймон именно так воспринял то событие. Поэтому если бы сейчас он осмелился о нем заикнуться, у нее испортилось бы настроение и она расплакалась бы. Или ударила его.
По мере того как административные здания и жилые дома сменялись зеленью полей и деревьев, разговор иссякал. И когда городской пейзаж полностью уступил место сельскому ландшафту, воцарилась напряженная неуютная тишина. Прежнее радостное настроение Калли тоже угасло.
Вскоре от счастья уже почти ничего не осталось, и тогда после одной особенно длинной паузы Саймон достал из жилета какую-то бумагу.
— Вот, прочтите, — сказал он и, не глядя, протянул Калли сложенный листок, продолжая следить за дорогой. — Я взял на себя труд написать для вас памятку. Здесь кое-какие дополнения к тем элементарным вещам, которые вам нужно знать.
Калли недоверчиво посмотрела на виконта.
— Этого следовало ожидать, — сказала она, удивляясь внезапному, почти непреодолимому желанию оттолкнуть эту бумагу вместе с рукой. — Стараюсь, стараюсь — и все без толку. Я хоть когда-нибудь смогу вам угодить?
— Калли, не будьте…
— Глупой? — раздраженно поинтересовалась она, не давая Саймону договорить, и выхватила у него листок. Порвала его на несколько узких полосок и швырнула через плечо, так что бумажки улетели, подхваченные бризом. — Нелепой? Тупой?
— Упрямой, — продолжил Саймон, — если вы хотите чувствовать себя уверенно и до конца соблюсти протокол. — Перебросив вожжи в левую руку и по-прежнему держа лошадей в узде — черт побери, как легко у него все получалось! — он полез в жилет и достал из кармана другой сложенный листок. — Попробуем еще раз, Калли?
— Почему бы нет? — в запальчивости воскликнула она. Схватила записку и снова разорвала, развеяв клочки по ветру. — Ну, теперь достаточно?
Виконт повернулся к ней. Снисходительно улыбнулся в свойственной ему замечательной манере — черт бы побрал его глаза! — и снова полез в карман.
— Я могу продолжать это не менее долго, чем вы, мисс Джонстон. Помня о судьбе того перечня, который для вас составляла моя мать, я предусмотрительно попросил секретаря заготовить ряд копий. Может, остановимся на трех? Или вам нужно полдюжины, чтобы вы поняли, что имена патронесс «Олмэкса» имеют некоторое значение?
Калли выхватила листок, развернула его и бегло прочитала список.
— Действительно, имена устроительниц, — заявила она, словно Саймон был меньше ее в этом уверен. — А я как-то не подумала…
— Бог мой, вот не ожидал услышать! — Он перераспределил поводья, чтобы править обеими руками, затем повернулся к ней и улыбнулся. У нее слегка подпрыгнуло сердце. Теперь это стало почти естественным, когда он ей улыбался. — Не часто вы признаетесь, что чего-то не знаете! Однако, я полагаю, это моя ошибка. Вероятно, мне следовало сначала сказать, что сегодня вечером вы едете в «Олмэкс».
У Калли екнуло сердце, в изумлении она приоткрыла рот.
— В «Олмэкс»? Я думала, что поеду туда не раньше… Но еще не время! Разве я готова? А как же бал? Ведь мой бал еще не состоялся.
Саймон устремил взгляд на пустынную дорогу, словно ждал, что из-за холма в любой момент может выскочить огромная почтовая карета и поэтому нужно быть готовым к экстренным действиям.
— Да, бал еще не состоялся. Он откладывается на три недели, так как у Имоджин довольно плохо с планированием. — Саймон говорил об этом с таким спокойствием, будто доказывал отрицательные стороны какого-то архитектурного проекта. Он снова повернулся к ней и улыбнулся. В эту минуту он выглядел очень юным и красивым, а также по-детски непосредственным, чем необычайно располагал к себе. — Обычно, — продолжал он, в то время как в ушах у нее послышалось странное жужжание, — последствия подобных перестановок бывают катастрофическими, но я, виконт Броктон, могу делать то, что не дано другим. Вас это не удивляет? На Боунза, например, это произвело огромное впечатление.
