Однако сообщать об этом леди Броктон было совсем не обязательно. Проницательная женщина, видимо, и так догадывалась о многом.
После десяти дней проживания в гостевой комнате Калли, отмытая, вылощенная и обмеренная с головы до ног, чувствовала себя вполне счастливой и готовилась продемонстрировать, что может вести себя как степенная, добропорядочная девушка.
Единственным, что омрачало ее существование с первого дня и поныне, был Саймон Роксбери, виконт Броктон. Она не любила его. Ей нравилась его мать, нравились слуги, друзья, его дом. Но этот мужчина ей не нравился. Ни капельки.
Прежде всего из-за его надменности. Кроме того, виконт оказался чересчур властным и многословным. Ему ничего не стоило заговорить человека до смерти. Грубый тщеславный диктатор, неспособный никого любить, разве что мать. И возможно, бесчестный. Не то что возможно, а даже наверняка. Выкрадывает людей прямо на улице, запирает в своем доме и держит, как будто имеет на это право. И можно не сомневаться, что такой тип не испытывает никаких угрызений совести.
Красота виконта только усугубляла ее неприязнь, как и желание порисоваться. Возьмется нарочно ерошить волосы, чтобы все видели, как он взволнован. Хочет казаться невинным. И до боли обаятельным! Умеет пустить пыль в глаза.
Знает, хитрец, как красит его слегка загорелая кожа. При улыбке она собирается морщинками вокруг глаз, и это придает им особую привлекательность. Калли раздражалась, понимая, что потому он и улыбается так часто.
И еще он, видно, гордится своим ростом, оттого так демонстративно смотрит на нее сверху вниз. При этом кичится своей одеждой, специально выбирая позу, подчеркивающую великолепный покрой его костюма. Вероятно, все эти приемы не раз побуждали тупоголовых молоденьких барышень взирать с почтением на такого элегантного мужчину. Нетрудно представить, как он во время прогулки прикасается кончиками пальцев к своей касторовой шляпе и покручивает боярышниковую трость.
Одним словом, виконт — человек опасный и неприятный. Но необходимо его использовать и, в свою очередь, позволить ему делать то же, в определенных пределах, разумеется, поскольку работать придется сообща. Конечно, она должна быть ему признательна за возможность выезжать в свет и попасть в «Олмэкс». Но с другой стороны, это не какой-то вид подарка. «Олмэкс» предусматривался и собственным планом виконта.
Так что никаких благодарностей! Она просто выполнит то, что обещала. А когда Ноэль Кинси будет наказан, уйдет. Без оглядки. Без угрызений совести. Без всякого сожаления. Виконту Броктону нужен помощник, некий безликий человек, и не более.
Подумав об этом, Калли улыбнулась. Да, он не воспринимает ее как личность и вообще на нее не смотрит. Только когда она доводит его до белого каления, он начинает ее замечать.
К счастью, она знает, как вывести виконта из себя. Если бы она захотела, то могла бы это сделать, и даже не раз. Самыми разнообразными способами.
Если бы захотела… Но зачем?
Впрочем, причина-то найдется.
— Шейла Ллойд, — чуть слышно пробормотала Калли. Женское имя, упомянутое только однажды, сейчас назойливо вертелось в голове.
— Ты что-то сказала, Калли? — спросил Лестер, усаживаясь по-турецки на полу с блюдом слив на коленях.
— Ничего достойного, чтобы повторять, — быстро сказала она, мысленно награждая себя шлепком за глупые мысли. Что ей эта Шейла Ллойд? Замужняя женщина, если она правильно поняла слова виконтессы. Впрочем, ей совершенно безразлично, кем заполнена жизнь Саймона Роксбери!
— И долго ты будешь ходить раскрашенная, как клоун? — Лестер скорчил смешную рожицу. — Отнимаешь мою пищу своими масками. Не дело переводить клубнику на подобную ерунду.
Калли облегченно вздохнула, благодарная другу, что он отвлек ее своим подтруниванием. Подсыхающий бело-розовый панцирь стягивал кожу и мешал говорить. Она наморщила чешущийся нос и опустила глаза на руки. Они тоже были щедро намазаны сладко пахнущим липким снадобьем.
— Имоджин уверяет, что лицо почти очистилось, — сказала Калли неподвижными губами. Теперь она поняла, какое это непростое дело — избавиться от нескольких веснушек, приобретенных за время прогулок без зонтика. Хотя не могла же она ходить по городу в штанах и с зонтиком! Это выглядело бы ужасно нелепо. Но раз Имоджин хочет, чтобы веснушек не было, нужно заставить их исчезнуть. — Твой нож при тебе?
