— Тебе нужно быть осторожным, — сказал Бартоломью. — Мы поедем втроем, а ты оставайся здесь.
Друг предостерегал его уже не в первый раз, потому Саймон бросил в сторону Боунза уничтожающий взгляд, означающий, что не в его характере уходить от трудностей, хотя Бартоломью этого и не думал.
— Боунз, ты допускаешь, что он решится стрелять в меня средь бела дня? Это он-то? Ты плохо знаешь Ноэля Кинси. Это невообразимо. В самом деле, я не думаю, что он на это способен.
— А я допускаю, что Кинси попытается похитить Калли, прежде чем бежать, — спокойно вставил Арман, тоже поднимаясь и ставя на стол бокал. — С отчаяния ему хватит глупости. Он вполне может это сделать, но только не стрелять. Для этого у него кишка тонка. Ты идешь, Боунз?
Бартоломью вздохнул с видом обиженного человека, которого никогда не воспринимают всерьез. Он тоже встал и подождал, пока Джастин пройдет вперед. Когда все четверо уже направились к выходу, в дверях неожиданно появился Эмери.
— Сэр, можно вас на одно слово? — сказал дворецкий, обращаясь к Саймону каким-то писклявым голосом.
— Что такое, Эмери? Трудности с приготовлениями к вечеру? Я уверен, с перестановками можно справиться и без нас.
Эмери покачал головой и сцепил руки, держа их перед собой. В эту минуту он был больше похож не на статного дворецкого, а на человека, собирающегося сказать что-то, что ему очень не хотелось говорить.
— Дело не в этом, милорд. И вообще речь идет не о слугах, которые все перевернули вверх дном и устроили беспорядок в доме. По непонятным причинам волочат стулья через гостиную. Весь воск на полу поцарапали. Я пришел из-за мисс Калли, милорд. Она… гм… она опять взялась за старое, сэр.
— За старое? — Саймон вскинул голову и посмотрел на слугу, который наморщил лицо и свирепо кивнул. — Каким образом, Эмери?
Дворецкий сделал глубокий вдох, взглянул по очереди на каждого из четверых и позволил себе расслабить плечи.
— Это не значит, что я не способен хранить секреты, но я не знаю, что она задумала, — торопливо сказал он, оставив свою чопорную речь, что случалось, когда он волновался больше обычного. Сейчас его беспокойство было заметно и внешне. — А этот юноша делает все, что бы она ни сказала, и… О, сэр, в розовом он выглядит просто убийственно.
— В розовом? — У Саймона замерло сердце. — Эмери, ты хочешь сказать, что мистер Плам опять в том платье? Но зачем?
Дворецкий хлопнул в ладоши, словно пытаясь поймать ускользающую мысль, потом переплел пальцы, как человек, собирающийся упасть на колени перед молитвой.
— Я не знаю, милорд. Честное слово, не знаю. Мисс Калли надела свои брюки, а мистер Плам еще взял муфту ее сиятельства. Он улыбался, гладил мех и называл его прелестной собачкой. И…
— Боунз, пожалуйста, налей Эмери бокал кларета, — сказал Саймон, подводя слугу к креслу и принудительно усаживая.
— Саймон, ты будешь должен мне столько же, что и за лошадь, напоенную элем, — нараспев произнес Арман, забирая у Боунза бокал и протягивая дворецкому. — Я говорил, что тебе не удастся сделать из нее скромную маленькую барышню.
— Ты можешь помолчать, Арман? — заворчал Саймон. — Просто закрой рот. — И, понизив голос, вежливо попросил Эмери рассказать все с самого начала, со всеми подробностями: что делала мисс Калли, где она сейчас — наверху или нет — и что, по его предположению, она собирается делать дальше.
Кларет, похоже, подействовал. Эмери собрался и, расправив плечи, начал свое повествование:
— Я стоял внизу, милорд. Смотрел, как Робертс почистил дверные ручки. Вдруг я увидел мисс Калли. Они с мистером Пламом спускались по лестнице. Мисс Калли сказала, что они идут прогуляться. Она была в брюках, а мистер Плам… ну… вы знаете, милорд, в чем. И выглядел он очень глупо.
— Они уже ушли? — Саймон посмотрел на Армана, который больше не улыбался. Никто больше не улыбался.
— Да, милорд, ушли. Мисс Калли казалась довольно веселой, пока мистер Плам не взял ту муфту и не начал гладить мех, повторяя, что это собачка. Я уже сказал, что он улыбался. И еще он как-то странно раскачивался, так что мисс Калли толкнула его в плечо и заявила, что лучше бы она оставила его в мусорной корзине. Я не знаю, милорд, что означали те слова. Потом она подмигнула мне и сказала: «Это сработало, Эмери. Это снова сработало». И они оба вышли на улицу.
