— Вы получили мое письмо, мистер Холмс?
— Да, но я ровным счетом ничего не понял.
— Я не очень-то привык изъясняться на бумаге. К тому же я сам не могу разобраться в том, что происходит у нас в Старом Шоскоме. Поэтому и решил встретиться с вами лично.
— Ну что ж, мы к вашим услугам.
— Начну с того, мистер Холмс, что человек, у которого я работаю — сэр Роберт, — окончательно потерял рассудок.
Холмс удивленно поднял брови.
— Вы не ошиблись адресом? Ведь это Бейкер-стрит, а не Харли-стрит[4]. Однако что же привело вас к столь странному выводу?
— Знаете ли, сэр, если человек раз или два поступает не совсем обычно, это еще как-то можно объяснить. Но когда все, что он делает, вызывает подозрение, тут уж поневоле начнешь сомневаться в его умственных способностях. Думаю, Шоскомский Принц и увлечение скачками довели его до такого состояния.
— Шоскомский Принц — тот самый жеребец, которого вы тренируете?
— Лучше его в Англии не найти, мистер Холмс. Кто-кто, а я-то знаю наверняка. Буду с вами откровенен. Я знаю вас и мистера Уотсона как людей благородных и уверен, что все сказанное мною останется в этих стенах. Сэру Роберту просто необходимо выиграть на предстоящих больших скачках. У него нет другого выхода — ведь он по уши в долгах. На Принца поставлено все, что ему удалось достать или одолжить. Причем поставлено на очень выгодных условиях. Это сейчас ставки опустились до сорока, а когда сэр Роберт вступил в игру, они достигали почти сотни.
— Но разве это возможно, если конь настолько хорош, как вы говорите?
— Насколько он хорош, известно очень немногим. Сэр Роберт ловко обвел «жучков» вокруг пальца. Вместо Принца на круг выводят его брата. Они похожи, как две капли воды. Но в галопе Принц обходит его за фарлонг[5] на два корпуса. Сэр Роберт теперь только о скачках и думает. Ведь от их исхода зависит его будущее. Кредиторы его тоже с нетерпением ждут скачек. И если Принц не оправдает надежд, сэр Роберт пропал.
— Да, поистине отчаянная игра. Но почему вы решили, что сэр Роберт сошел с ума?
— Во-первых, для этого достаточно его видеть. Сомневаюсь, что он спит ночами. Он проводит на конюшне все время. Это. плохо сказывается на его психическом состоянии. У него такой безумный взгляд! А его поведение по отношению к леди Беатрисе?
— А что такое?
— Они всегда были самыми близкими друзьями. У них и вкусы во всем схожи, и лошадей она любила не меньше сэра Роберта. Каждый день в один и тот же час она приезжала посмотреть на них. И особенно любила Принца. А тот, как заслышит, бывало, ее экипаж, даже уши поднимал. И каждое утро он рысью выбегал к ней за своим обычным кусочком сахара. Но теперь всему этому пришел конец.
— Почему же?
— Она словно потеряла всякий интерес к лошадям. Вот уже неделя, как она равнодушно проезжает мимо и даже не здоровается.
— Вы полагаете, между братом и сестрой произошла ссора?
— Да, ссора, причем серьезная и в самой неприглядной форме. Посудите сами, ведь он даже лишил сестру любимого пса. На днях он отдал спаниеля старику Барнсу, хозяину «Зеленого дракона». Это в Крендалле, милях в трех от Шоскома.
— Действительно, странный поступок.
— Конечно! Как она вообще терпит его присутствие, при её-то здоровье! У нее и сердце слабое, и водянка. А сэр Роберт каждое утро по два часа проводил в ее комнате. Хотя, собственно, чему удивляться?! Что бы ни случилось, сестра всегда оставалась на редкость преданным ему другом. Но сейчас прекратились и эти утренние визиты. Сэр Роберт даже близко не подходит к сестре. А она так переживает! Стала угрюмой и замкнутой. Она стала пить, мистер Холмс, пить запоем!
— А до размолвки за ней этого не водилось?
— Бывало, конечно, заглядывала в рюмку. Но теперь, по словам дворецкого Стивенса, у нее ни один вечер не обходится без целой бутылки. За всеми этими переменами, мистер Холмс, кроется что-то весьма скверное. И потом, зачем хозяин каждую ночь ходит в старый церковный склеп? И что за человек поджидает его там всякий раз?
Холмс от удовольствия потер руки.
— Продолжайте, мистер Мейсон, ваш рассказ становится все более интересным.
