Ветер продолжал усиливаться и вскоре превратился в настоящий ураган. Огромные волны накатывались на маленькое суденышко, и гребни их заливали палубу. Гребцы привязались к банкам, чтобы не быть смытыми за борт. У кормового весла, кроме шкипера и Андрея, находились еще два матроса. Иначе не справиться.
Положение было не из приятных. Предстояла долгая штормовая ночь. И это недалеко от берега. Вообще-то далеко от берега здешние мореходы и не плавали. Обычно они прокладывали свой курс от одного берегового ориентира до другого. Это и неудивительно. Даже компас не был им известен. А плавание ночью считалось крайне рискованным даже при свете луны. Не Луны — спутника Земли, а луны — спутника этой планеты. Спутников у нее было два. Один большой, освещавший ночную сторону не хуже земной царицы ночи и обращающийся вокруг планеты с большим периодом, суток за сорок. Второй — маленький. Он наблюдался как довольно яркая звезда и проходил через небосклон не с востока на запад, как солнце и луна, а навстречу им. И происходило это два или три раза в сутки. Иногда Андрею удавалось разглядеть его днем.
Чтобы не отупеть в конец от однообразной работы, он, в свободные часы, особенно по ночам, наблюдал небесные светила и проводил кое-какие расчеты. Он был силен в математике и, несмотря на отсутствие у него чего бы то ни было, сумел сделать в уме все выкладки, позволяющие определять координаты корабля по звездам, лунам и солнцу. Чтобы воплотить это ему не хватало только угломерных инструментов. Эта возможность носила, разумеется, достаточно абстрактный характер. Что толку от знания географических широты и долготы, если нет карт?
Но плод одного из его трудов приобретал сейчас чрезвычайно большое значение. У него был компас. Конечно простенький, но действующий. Чашка с водой, в которой плавает бесформенная деревяшка. К этой деревяшке смолой приклеена галька из магнитного железняка. Андрей подобрал ее на пляже небольшого безымянного островка, где харлукка ремонтировалась, потрепанная в пути неожиданно налетевшим шквалом. Гребцов тогда освободили от оков и использовали для разгрузки и загрузки трюма, в котором обнаружилась сильная течь. В промежутке между этими операциями они пользовались полной свободой.
Островок был гол, как коленка, и на нем не было пресной воды. Зато обширные галечные пляжи и ласковое море подарили Андрею три незабываемых дня. Он купался, потом снова купался, потом еще купался. Наловил великое множество крабов и сварил их в огромном корабельном котле, благо плавника хватало. Варил прямо в морской воде. Ее соленость ниже, чем на Земле, однако для питья все равно не годится. Этими крабами он накормил до отвала гребцов и всю команду. И даже шкипера.
Тогда на пляже, лениво развалясь на окатываемой ласковыми волнами кромке берега, он и обнаружил две слипшиеся крошечные гальки. Определить наличие у них магнитных свойств не представило для него никакого труда. Предпринятый поиск показал, что аналогичные камушки попадаются здесь не слишком часто, но регулярно. И некрупные. С фалангу большого пальца. Андрей набрал их с десяток. Делиться своим открытием он ни с кем не стал, а втихаря соорудил примитивный компас и поглядывал на него, примечая курс харлукки.
Сейчас, при отсутствии ориентиров и вблизи берега, это нехитрое устройство могло сослужить неоценимую службу. В момент наступления темноты ветер дул строго вдоль кромки береговой линии. В этом положении достаточно было держать судно носом к ветру и ждать окончания непогоды, не пытаясь бороться со сносом. Но если ветер постепенно сменит направление и зайдет с моря, то вынесет корабль на берег и, либо разобьет о скалы, либо перевернет в полосе прибоя. А как заметишь изменение направления ветра, если нет никаких ориентиров? Только по компасу.
Вот Андрей и поглядывал на свою самоделку при свете искр, высекаемых кремнями. Конечно, его действия должны были расценить как колдовство, но это его не смущало. К магам и кудесникам здесь относились уважительно.
Ветер действительно поменял направление, но, к счастью, зашел от берега. Гребцы работали в умеренном темпе, позволяющем сохранять управляемость суденышка. Кормщики удерживали кораблик носом к волне и легкая харлукка, чередуя взлеты и провалы, уверенно выдерживала непогоду. Напор ветра был чудовищный и волны огромные. Но вдали от берега они оставались сравнительно пологими и только их пенные гребни, перекатывая через палубу, стремились снести все, что встречалось на их пути.
