Северо-западными соседями славян в это время были германские племена — носители ясторфской культуры — наиболее ранней достоверно германской культуры на Европейском континенте.[107] Славяно-германские лексические взаимопроникновения древнейшей поры, датируемые В. В. Мартыновым I тысячелетием до н. э., относятся ко времени соседства культуры подклошовых погребений с ясторфской. Культурное взаимодействие было не таким тесным, как между культурой подклошовых погребений и западнобалтскими древностями. Зато отчетливо выступают следы тесного контакта между ясторфской и западнобалтскими культурами. Все это как будто соответствует выводам сравнительно-исторического языкознания о древнейших славяно-балтских, славяно-германских и балто-германских отношениях.
Около 400 г. до н. э. начинается движение кельтов в Центральную Европу. Постепенно кельтские племена занимают Верхнее и Среднее По-дунавье, проникают в Адриатику и, двигаясь вдоль Карпат, достигают Чёрного моря.[108] В III–II вв. до н. э. кельты расселяются в Силезии и Малой Польше[109] и, очевидно, приходят в соприкосновение со славянами — носителями культуры подклошовых погребений. Таким образом, юго-западными соседями ранних славян некоторое время были кельты. Как отмечалось выше, следы славяно-кельтских языковых контактов выявляются, но полностью оценить их из-за исчезновения восточнокельтских языков не представляется возможным.
Имеются некоторые косвенные свидетельства археологии, говорящие о непосредственных и тесных контактах славян с кельтами в древности. Так, языческий храм славян VII–VIII вв., остатки которого были выявлены и изучены раскопками в Грос Радене в Шверинском округе ГДР, по внешнему облику и деталям оказался очень похожим на культовые постройки кельтов. В этой связи И. Херрманн полагает, что распространенные в раннем средневековье среди северо-западных славянских племен языческие храмовые постройки (они известны по описаниям современников) своим происхождением уходят в глубокую древность и обусловлены культурными контактами части славян с кельтским миром, очевидно, где-то в нынешних южнопольских землях.[110]
На юге ближайшими соседями славян были фракийские племена. Однако их, по-видимому, разделяли Карпатские горы, и поэтому о тесных славяно-фракийских взаимоотношениях говорить не приходится.
В латенское время отдельные могильники культуры подклошовых погребений появляются восточнее верхнего течения Буга. Славяне, видимо, пришли в соприкосновение с ираноязычным населением Северного Причерноморья. Предположение о более ранних славяно-иранских культурных контактах не имеет каких-либо оснований.
СЛАВЯНЕ В ПОЗДНОЛАТЕНСКУЮ И РИМСКУЮ ЭПОХУ
В конце II в. до н. э. на территории, занятой культурой подклошовых погребений, складывается пшеворская культура, просуществовавшая до начала V в. н. э. Название свое она получила по первому большому исследованному могильнику близ г. Пшеворска на юго-востоке Польши.
Границы распространения пшеворской культуры в процессе её эволюции не оставались неизменными (рис. 8). Пшеворские памятники позднелатенского времени известны кроме территории, прежде принадлежавшей культуре подклошовых погребений, в более западных регионах — на среднем Одере и в низовьях Варты, на средней Эльбе и ее притоках Мульде и Заале. В римский период в бассейне Эльбы и в низовьях Варты пшеворских древностей уже нет, зато происходит движение пшевор-ских племен далеко на юго-восток. Теперь ареал пшеворской культуры охватывает на юго-востоке Верхнее Поднестровье и верхнюю часть бассейна Тисы.[111]
Рис. 8. Славяне на рубеже нашей эры
а — ареал пшеворской культуры на рубеже нашей эры,
б — граница распостранения пшеворской культуры в римское время,
в — культура подклошных погребений,
г — зарубинецкая культура,
д — локализация племён, названных в древних письменных памятниках.
Поселения пшеворской культуры, как и в предшествующее время, неукрепленные и характеризуют обычную картину жизни и быта земледельческого населения. В районах с плодородными почвами плотность пшеворских поселений значительна, здесь они часто находятся в непосредственной близости друг от друга. Обычно для поселений выбирались прибрежные возвышения, иногда труднодоступные места — например, среди заболоченных низин.