Третья группа фактов, относящаяся к рудиментарным частям организма, также наглядно показывает генеалогическую связь человека с животными. Они не значимее двух предыдущих, но рассматриваются Дарвином с большой полнотой и тщательностью. У всех высших животных имеются органы в зачаточном состоянии, и «человек не составляет исключения из этого правила». В подтверждение приводятся факты, показывающие родство человека с высшими животными по таким рудиментарным частям, как аппендикс или мозаичный волосяной покров. Подводя итог анализу фактического материала, свидетельствующего о родстве человека с животными и тем самым о происхождении его от «низшей формы», Дарвин заключает: «Таким образом, нам становится понятным, как могло случиться, что человек и все другие позвоночные устроены по одному общему образцу; почему они проходят те же самые фазы развития в самом начале своего существования (эмбриогенезе — А.Г) и потому у всех остаются некоторые общие рудиментарные органы. Поэтому мы должны были бы откровенно признать общность их происхождения; придерживаться другого взгляда значит принимать, что наше собственное строение и строение всех животных вокруг нас есть просто ловушка, придуманная для затемнения нашего рассудка».
В целом не свойственная Дарвину экспрессивность в высказываниях по поводу иных мнений здесь прорывается достаточно зримо, что еще с одной — эмоциональной — стороны подтверждает убежденность в правоте научного взгляда на происхождение человека. Предрассудки и высокомерие побудили наших предков полагать, что люди произошли от «полубогов», но в век просвещения следует оставить мысль, что человек есть отдельный акт творения, очиститься от этого заблуждения. Причастность к религии, если она у Дарвина и была таковой в том или ином отношении, полностью отбрасывается, когда речь заходит о естественном происхождении человека.
Собрав разнообразный и богатый материал по идентификации человеческого вида в зоологической систематике, а также для доказательства его филогенетического родства с животными и особенно с высшими гоминоидами, Дарвин основательно включился в разработку одного из ведущих направлений эволюционной антропологии — сравнительной морфологии человека. Именно в этом современники и последователи Дарвина усмотрели главную его заслугу в объяснении загадки происхождения человека. С того момента появился и приписываемый ему афоризм «человек произошел от обезьяны», с триумфом воспринимаемый как великое достижение науки и одновременно дающий повод для предвзятых мнений, вплоть до карикатурных изображений. Отметим еще раз, что он и до сих пор в обыденном сознании принимается в прямом смысле, и что такое представление свидетельствует об уровне антропологического образования, о несерьезном отношении к научному исследованию проблемы происхождения человека.
Дарвин неоднократно подчеркивал, что человек имел своим предком не обезьяну, подобную горилле или шимпанзе, а некое промежуточное существо, сочетающее в себе человеческие и антропоморфные признаки. Данным замечанием устранялось возражение, основанное на совершенно очевидном по внешнему облику далеком расстоянии между человеком и современными антропоидами. Мнимое представление об этой «пропасти» не смогли преодолеть даже известные ученые Ч. Лайель, А. Уоллес, Р. Вирхов, что вызывало сильное огорчение и даже негодование у Дарвина, способного до конца отстаивать истину и в то же время воспринимать точку зрения несогласных с ним в дружелюбной и даже иногда внешне соглашательской форме.
Таковы были личностные особенности этого великого ученого, прекрасно осознающего правоту своих взглядов и допускающего критические замечания в свой адрес. Добавим к сказанному, что после выхода в свет «Происхождения видов» Дарвин собирал печатные выступления против его эволюционной концепции, однако наполнив эту коллекцию в количестве более двух сотен публикаций, оставил никчемное занятие. Невозможно узнать, что переживал он по поводу выступлений инакомыслящих, документально можно судить об этом по фрагментам «Автобиографии», переписке с друзьями и коллегами.
