Наташа вдруг ощутила, что между ней и солнцем возникла преграда — спине стало прохладно. Она порывисто села. Марк положил перед ней шезлонги и сам опустился на колени.
— Я знаю, что обидел тебя. Прости меня, пожалуйста. И не считай подлецом.
Когда человек говорит о себе, он кладет руку на грудь. Не на лоб, не на коленку, а именно на грудь. Потому что именно там и находится его «Я». Там живет душа. Когда человек умирает и душа переселяется на небо, его руки складывают крест-накрест. Дом пуст и заколочен. Сейчас, произнося слова многоразового использования, он держал руку на груди.
Отвлеченная от мыслей, Наташа рассеянно моргала, как спросонья. Второй акт не предполагался. Роли не распределены. А экспромты у нее всегда выходили неважные. Поэтому она поспешно спряталась под шляпу.
— Это не так, — продолжал Марк. — Человек таков, каким хотят его видеть.
Пляж безмолвно взирал на коленопреклоненного красавца. Ждал. Наташа осторожно выглянула из-под своего черешневого сада:
— Тогда будьте собой.
Ей хотелось, чтобы он поскорее вышел из своего пике. Неуютно, когда на тебя с нескрываемым любопытством взирают окружающие.
— Если вспомню.
— Постарайтесь.
— Изо всех сил.
— Я помогу вам, — пообещала Наташа и качнула полями шляпки.
— Мне будет легче, если ты будешь обращаться ко мне не так официально. Скажи мне «ты».
Наташа склонила голову к плечу.
— Кто ты? Какой ты?
— Какой? Разный. Не знаю, что тебе ответить. Мне не часто приходится говорить о себе.
«А если случается, то отвечаю на один и тот же вопрос — „У тебя было много женщин?“ Возможны варианты, но суть одна», — эти наблюдения Марк оставил при себе.
Наташа переместилась на принесенный им шезлонг.
— У тебя тяжелая работа?
— Была и такая.
«Да, девочка, нелегкое дело — людей убивать. И самому врастать от страха в землю». При мыслях о войне взгляд Марка стал дымчатым. Он не любил о ней ни вспоминать, ни тем более говорить. От войны у него остались шрам под правой лопаткой («ампутированное крыло», — как сказала позже Наташа) и волосы с проседью. Вот откуда такой редкий серебристый цвет. Никакой он не пепельный блондин. Он седой через волос. И Наташе уже не хотелось клониться к его плечу, хотелось самой обнимать, успокаивать, дышать в макушку.
Марк заметил, как девочка канула в жалость. Еще немного — и потянет за собой. Но самоутверждаться в женских глазах за счет сочувствия — не его кредо. Он извлек на свет самую свою оптимистическую улыбку и сказал:
— Теперь отдыхаю после тяжких трудов.
— Ты здесь с коллегами? — догадалась Наташа.
— Да, мы все из одного бизнес-хауса.
И Марк заочно познакомил Наташу со своими друзьями. Та, высокая, Галя — личный секретарь Шефа. Для Шефа она — секретарь, а что до «личного», то эта Галина ипостась достается Вове, плотному, капитально подкоптившемуся на юге парню. Он занимает ответственный пост. Как и строгая Анна. А Мила — ее заместитель, но тоже метит в начальство. Несмотря на разницу в зарплате, все они по жизни вместе.
Наташе очень хотелось узнать про Милу: жена или как? Но промолчала. Поправляя лепестки мозаичной ромашки, проговорила:
— Признаться, я думала, что ты модель или… как это в мужском роде — манекен?
— Манекен? Что ж, очень похоже.
Усмехнувшись, Марк вспомнил, как ему на работе часы приходится проводить в позе фараона.
— Я представляла тебя в потертых джинсах, замшевой куртке с бахромой на рукавах, с сигарой. Ты был бы очень хорош в таком наряде.
— А также без него, — подытожил Марк.
— Я этого не говорила.
— Тебе бы такое и в голову не пришло. Так говорят другие. Многим кажется, что я зарабатываю на жизнь внешностью. Пользуюсь ею… Как тебе помягче сказать… — он задумался, подыскивая слово. — Принимают меня за мужчину по вызову, или жиголо. Ну, в общем, что-то в этом роде. А хочешь, я расскажу о тебе? — Марк сменил тему. — Ты — учительница музыки. Учишь детей играть на скрипке. Они любят тебя. По выходным вы выступаете в городском парке. Ты играешь, а зрители смотрят на твой профиль. Знаешь, у тебя необыкновенный профиль! Как на луидоре.
Надо же! Профиль с луидора. А Саша говорил о ее внешности так: «Немоднявая наличность». То есть немодная наружность. На самом деле Наташа похожа на девушку с палехской миниатюры. Узкое лицо. Гибкая шея. Высокий лоб, высокие брови. Огромные светло-карие глаза с поволокой и взглядом — в самую душу. Тело не изглодано диетами. Она субтильна по природе.
