— Любопытно, — хмыкнул Гришка, — скажите, а враги у него были?
— Враги? Если я правильно понял, что именно вы имеете в виду, то нет. Конкурентам мы были не интересны. Это специфичная ниша, здесь общие правила бизнеса не работают.
— Скажите, но ведь к вам разные люди приходят. Далеко не все с женами и мужьями. Могло получиться так, что кто-то из членов семьи клиентов затаил на вас зло, решил, что вы подтолкнули вторую половину в пучину разврата?
— Честно говоря, маловероятно. Визиты сюда скрывают даже тщательнее, чем любовниц. Любовниц общество осуждает меньше, чем свальный грех. Так что нет, это ерунда какая-то… Признаюсь, по моим личным наблюдениям, к нам идут скорее за зрелищем за возможностью окунуться в особую атмосферу. Редко кто действительно так уж горит желанием погрузиться в порок.
— Подозрительные личности?
— У нас довольно жесткий фейс-контроль. Если человек ведет себя хоть чуточку странно, то второй раз охрана его уже не пустит, это гарантированно.
— И что, были те, кого не пускали?
— Не так часто, но были. Обычно, всех подозрительных отсекаем еще до первого визита. Лица кавказской национальности, маргинальные элементы, быки… Таким под благовидным предлогом отказываем сразу. Погодите… Помню, была девушка, приходила сюда, крутилась, ужинала, а потом уходила, даже не завязав попытку с кем-то познакомиться. Такая очень милая девушка, но мне показалось, что визиты к нам ей не в удовольствие. Очень напряженно держалась, как будто брезговала. Зачем тогда ходила? Раза три была… А так… проблем ни с крышей, ни с вашими коллегами у нас не было. Наш бизнес совершенно легален.
Про прошлое своего делового партнера Коньков знал совсем немного. Брак у него был первый, несмотря на то, что женат Валевский уже пять лет, жену стал активно презентовать в свете около года назад. До этого она практически не появлялась ни в клубе, ни на совместных вечеринках.
— Альберт говорил, что Арина очень нелюдимая. Но знаете, когда мы познакомились с ней поближе, оказалось, что это совсем не так. Уверенная в себе, раскрепощенная женщина. Настоящая светская львица. И заметьте, совершенно без комплексов.
— Постойте, год назад он стал часто бывать с ней на людях, до этого куда реже. Но все-таки вы видели ее раньше?
— Да, пару раз буквально.
— Вам не показалось, что с того времени она изменилась?
— В каком смысле?
— Может быть, она похорошела, стала иначе себя вести?
— Может и стала. Говорю же, фактически я узнал ее всего лишь год назад. До этого она как-то не отложилась в моей памяти. Ничем тут не могу помочь.
— Но вас не удивила эта ситуация. Четыре года Альберт держал свою жену взаперти и вдруг стал активно демонстрировать публике. Не показалось это странным?
— Да нет, — Коньков задумался. Внешне он напоминал мне актера Дэвида Духовны. Беспроигрышный типаж для романтических особ от двадцати и выше. Интеллигентный, но мужественный. Не красив, но обаятелен, вкрадчив. Как кошка.
— Вы что-то еще хотели нам сказать? — Гришка поднялся с кресла, прошелся до окна и обратно и пытливо посмотрел на Дмитрия, — или я ошибаюсь? Во время своего променада Гришка умудрился незаметно закрыть окно, и в комнате стало пронзительно тихо. Так тихо, что можно было расслышать движение стрелки наручных часов.
— Ерунда, — отмахнулся Коньков, — просто вспомнил, что Альберт толковал про какие-то психологические тренинги. Может, в них все дело? Я имею в виду, что может эти тренинги изменили отношения в их семье.
— С этого места поподробней, — встряла я, — что еще за тренинги?
— Да есть в Москве одна модная психология. Василиса … как же ее… а, вспомнил, Иванова!
* * *
— Как тебе этот красавчик? — спросил Гришка. Разговор он пытался совместить с поеданием шаурмы. Получалось не очень. Большая часть блюда в итоге досталась кошке, которая на общепитовских харчах разъелась до размеров небольшого бегемота. Она терлась под нашим столом и ловко ловила падающие из Гришкиного рта куски.
— Прожевал бы сначала, — поморщилась я.
— Отзынь. Ты не ответила. Ах, черт! Да на, ешь! — Гришка сунул тарелку под стол и кошка принялась с утробным урчанием вылизывать посудину, — ууу, прорва.
