Москва, сентябрь 2007 года
Звонок в дверь оторвал Антона от работы. Сначала он решил не обращать внимания и не открывать, но звонок повторился, терпеливый, уверенный, словно посетитель знал, что хозяин дома. Антон тихо выругался, отодвинул клавиатуру и снял наушники.
Заглянув в глазок, он удивился. Может, не открывать? Но тут незваная гостья нажала на звонок и не отпускала кнопку до тех пор, пока Антон не забренчал ключами. Он распахнул дверь и раздраженно спросил:
— В чем дело?
Перед ним стояла бабушка-попрошайка, которую Антон часто видел возле супермаркета. Похоже, место было хлебным. Обычно Антон выгребал из кармана всю мелочь и пересыпал ее в протянутую трясущуюся руку. Оборванная старушка вызывала брезгливость, жалость и смутное чувство вины… хотя почему он должен чувствовать себя виноватым? Потому, что вовремя позаботился о собственной старости, а эта женщина — нет? Глупости, незачем брать в голову. В конце концов, он ей не сын!
Антон благородно отдавал бабушке все деньги, какие были в кармане, и на этом считал свой долг выполненным. Но один раз он заметил, как спрятал в бумажник пятьдесят рублей, а мелочь переложил в карман. Выходит, не такой уж он благородный, раз жалеет для старушки пятьдесят рублей.
Чтобы отделаться от угрызений совести, Антон заставил себя отдать бабушке спрятанную купюру. Она тихо ахнула, и Антон торопливо удалился. Ему не хотелось выслушивать благодарность, которую он не заслужил.
И вот, пожалуйста. Правильно говорят: ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Бабушка выследила щедрого благодетеля и собирается сесть ему на шею.
— В чем дело?! — повторил Антон чуть строже.
Бабушка оперлась на палку, протянула руку и жалобно заныла:
— Сынок, помоги чем можешь! Со вчерашнего вечера еще ничего не ела!
Седая голова с лохматыми космами слегка тряслась. Антон вздохнул, повернулся к вешалке и начал копаться в кармане куртки. Как назло, совершенно нет мелочи! Сто рублей, конечно, не великие деньги, но что, если бабушка начнет таскаться к нему каждый день? Интересно, как она умудрилась просочиться через охрану в парадном? Обнаглели господа охранники! Жильцы платят бешеные деньги, чтобы их не беспокоили, а эти гады мышей не ловят! Ладно, сейчас он выпроводит бабушку, спустится вниз и устроит им…
Здесь его мысли разлетелись в разные стороны, потому что теплые руки обвили его сзади, и знакомый вкрадчивый голос шепнул на ухо:
— Молодой человек, у меня сдачи нет.
— Лина! — воскликнул Антон почти с испугом. Он освободился из объятий, обернулся и увидел знакомую улыбку. — Господи! Не может быть!
Лина засмеялась, поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. Седой парик валялся на полу, рядом с ним Лина бросила грязную тряпичную сумку.
— Привет! Неужели правда не узнал?
Антон приложил руку ко лбу и тоже засмеялся.
— Ну ты даешь! Знал, что ты отличная актриса, но чтобы такое придумать! Зачем тебе понадобился этот жуткий прикид? Новая роль?
Лина взъерошила каштановые кудряшки и потянулась.
— Сейчас расскажу, — пообещала она. — Только грим сниму. Ты не представляешь, как от него портится кожа. Свари кофе, пожалуйста. И сделай пару бутербродов с икрой, желательно с черной.
Она достала из сумки дорогую фирменную косметичку и удалилась в ванную. Антон проводил взглядом стройную фигурку в жутких тряпках и отправился на кухню выполнять поручение.
Лина… Вообще-то по-настоящему ее звали Полина, но она терпеть не могла, когда ее называли Полей. Может, и правильно, потому что это простоватое имя совершенно не подходило к изысканной некрасивости ее лица. Впрочем, «некрасивость» — сказано неточно. Антон всегда заходил в тупик, когда пытался подобрать нужные слова.
