Наука в целом строится на представлении о мире как результате взаимодействия сравнительно немногих фундаментальных закономерностей. Раскрытие этих закономерностей – не только цель науки как таковой, но и весьма практичное занятие. Зная принципы и умея выводить из них следствия, можно выявлять и множество фактов, чьё изучение по отдельности требовало бы непомерных усилий. Как сказал ещё два с половиной века назад один из разработчиков Французской энциклопедии Клод Адриен Жан-Клод-Адриенович Швайцер (он перевёл свою фамилию на латынь, так что известен как Хельвеций, а у нас немецкое Х чаще всего передают по южнорусской традиции буквой Г), «знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов».
Например, наш отец профессор Александр Анатольевич Вассерман уже более полувека занимается, помимо прочего, разработкой методов составления уравнений состояния – формул, связывающих давление, температуру и плотность вещества. Уравнение рассчитывается на основании нескольких сот (для особо важных веществ – тысяч) экспериментальных данных, а по нему можно вычислить свойства (причём не только плотность, но и многие другие) в любой точке, почему-либо заинтересовавшей учёного или инженера. Вести эксперименты во всех этих точках сложно, долго и дорого (а при некоторых сочетаниях условий – практически невозможно). Само уравнение включает несколько десятков коэффициентов – записать их несравненно проще, чем работать с таблицами экспериментальных данных. Да и вычислить свойства в конкретной точке по уравнению можно даже вручную. Правда, для удобства издаются таблицы свойств некоторых особо важных веществ, рассчитанные на основе всё тех же уравнений состояния (отец участвовал в создании доброго десятка справочников с такими таблицами, переизданных потом и в США). Но по мере распространения всё более компактных персональных вычислительных средств таблицы вытесняются расчётными системами, непосредственно использующими уравнения (отец опять же причастен к разработке нескольких таких систем).
Из этого примера видно: понимание закономерности требует несравненно меньших усилий, чем запоминание хотя бы малой доли фактов, выводимых из неё. Фактоцентричное образование – чудовищная растрата сил и средств. Вдобавок человек, знакомый с фактами, но не знающий законов, порождающих эти факты, не может отличить новый достоверный факт от ошибки и даже сознательной дезинформации. Но как раз это и стало главной причиной массового насаждения фактоцентризма взамен уже освоенного высшего уровня – понимания принципов. Слишком много в нынешней коммерции, не говоря уж о нынешней политике, желающих и умеющих извлекать выгоду из массового обмана всех, до кого удастся дотянуться. Понятно, им очень мешают люди, способные самостоятельно распознавать обман.
2. Они были первыми: скорая помощь, больница и бактериологическая станция
Представляется логичным завершить монолог о вреде фактоцентричного образования на выходе из двора Медина в Валиховский переулок. На выходе из переулка на спуск Маринеско стоит старая бельгийская трансформаторная будка. Это след деятельности бельгийского акционерного общества по электрификации Одессы и обеспечению города трамвайной сетью. Осталось немного таких сооружений, выстроенных в популярном в начале ХХ века стиле модерн. Рассказ о деятельности бельгийского общества – совершенно отдельная тема. Приведём только несколько цифр:
Доходы общества от транспортных услуг за 1913-й год (последний мирный на много лет вперёд и потому любимый статистиками для сравнений России и СССР):
• электрический трамвай – 2 777 197 рублей;
• транспорт на паровой тяге – 58 755 рублей;
• транспорт на конной тяге – 100 064 рубля.
За использование уборных при станционных павильонах построенных как и трансформаторные будки в стиле модерн) – 177 рублей (сентябрь – декабрь 1913-го года).
Итого – 2 936 013 рублей. Сколько же получил город с этих почти трёх миллионов полновесных рублей (по 0.77 грамма золота в каждом) 1913-го года? 5 % от электрического трамвая и 2 % от другого транспорта, всего 132 032 рубля. При этом только субсидии на содержание Городского театра – знаменитого Одесского оперного – составляли 60 000 рублей в год. Так что не только нынешние олигархи умеют «договариваться» с властями.
