— Кто ты на самом деле? — спросил я. — Каково твоё настоящее имя?
— А какое из них можно назвать настоящим?
Она сделала шаг. Я попятился. Мириам протянула ладонь и нежно провела пальцами по моей щеке.
— Как зовут тебя?
— Ты знаешь.
— Знаю, — кивнула девушка. — Знаю, мой дорогой. Но скажи, почему именно так?
— Потому что так назвал меня мой отец.
Она улыбнулась. Искренне. Любяще.
— Твой творец. Он дал тебе имя. Разве оно не настоящее?
— Я не давал тебе имени, Мириам. Ты сама его назвала.
— В твоём сновидении. В осознанном сновидении. Разве не твоя воля управляет им?
— Я не управляю тобой.
Девушка положила ладонь на моё плечо. Я не почувствовал тепла её рук.
— Почему ты не дышишь, Мириам? Почему твоё сердце не бьётся?
— Потому что я не жива, мой дорогой. Пока…
— Но ты и не мертва.
— Нет. Не мертва.
— Где же ты сейчас?
— Там, где простираются мои владения — за чёрной рекой, что разделяет миры. Я стою посреди этой реки, и под моими ногами призрачный мост, который мне никак не пройти. Пока…
— Пока я не найду Рецепт?
— Пока мы не найдём Рецепт.
Страх исчез. Голос девушки обволакивал, убаюкивал, манипулировал моим сознанием.
— Мириам…
— Да, мой дорогой.
— В том сне… Настасья. Она узнала тебя. Узнала и испугалась.
— Потому что однажды мы встречались.
— В день её смерти?
— Да.
Так просто и откровенно.
И почему мой пульс перестал биться, как сумасшедший? Почему исчезли ледяные тиски, ещё секунду назад сжимавшие лёгкие? Почему, чёрт возьми, мне больше не было страшно?
— Потому что я не причиню тебе вред, — прошептала она над самым ухом. — Ты — мой создатель. Я принадлежу тебе. А ты принадлежишь мне.
— Мириам…
— Да, мой дорогой.
— Кажется, я засыпаю.
— Значит, нам пора идти. Наверх. К звёздам.
Она нежно обняла меня, положив голову на плечо, и на мгновение мне показалось, что я чувствую её дыхание.
* * *
По лазурному небу ползли ватные облака, закручиваясь в причудливые образы. На деревьях тихо шелестела листва. Со стороны леса время от времени подавали голос птицы, стрекотали цикады. Среди сочной зелени трав бежала босая светловолосая девочка.
— Юра! Юра! Смотри, какую штуку мы сделали!
— Это что? Кукла? — улыбнулся я.
— Это чучело! Мы с Олесей будем его жечь!
Алиса вдруг осеклась, посмотрела на меня с хитрым прищуром.
— Ты ведь не скажешь маме? — спросила она.
— Не скажу, обещаю. А можно мне с вами?
— Да, побежали! Побежали, Юра!
Сестрёнка схватила меня за ладонь и потащила за собой. В другой руке она держала соломенную фигурку человека. Вместо глаз у куклы были синие пуговицы, рот нарисован красной помадой.
— Куда мы идём, Алис?
— К реке!
Тёмная вода ползла без единого звука, не отражая солнечный свет. На берегу торчал вкопанный в землю деревянный шест.
— Нужно привязать её, — сказала Алиса.
Она протянула мне моток старой иссохшей верёвки. Я исполнил просьбу младшей сестры.
— Теперь поджигай.
Я пошарил по карманам в поисках зажигалки. Достал её и уже было поднёс к кукле…
— Постой. А как же Олеся? Вы ведь вместе её вязали.
— Мы? Нет-нет! Это ты вязал её, Юра. Ты её создал!
— Правда?
— Ну да. А ты не помнишь?
— Кажется, что-то припоминаю… Да…
На секунду всё вокруг поплыло, и в глазах потемнело, как перед обмороком.
Я тряхнул головой, сбрасывая наваждение.
Тёмная вода ползла без единого звука, не отражая солнечный свет. На берегу торчал покосившийся деревянный крест. На нём висело чучело в человеческий рост. В фиолетовых тряпках. Вместо глаз у соломенной женщины были синие пуговицы, рот нарисован красной помадой. Она напоминала мне кого-то из далекого прошлого.
Кого?
— Поджигай, Юра.
— Как её зовут?
— Никак, это же чучело!
— Нельзя жечь, не дав ей имя. Иначе в этом не будет никакого смысла.
— Какая разница?! Жги!
Я отошёл от креста и повернулся к сестре. Девочка изнывала от нетерпения, нервно перебирая в руках зелёный поясок, подвязанный на белом платьице.
— Как её зовут, Алиса?
— Почему ты всё время спрашиваешь? Почему не можешь просто поиграть со мной?!
— Как её зовут?
— Какая тебе разница?!
Я сделал пару шагов назад. Посмотрел на небо. Там ползли чёрные, как уголь, тучи.
Слабость. Темнота. Головокружение.
Тёмная вода ползла без единого звука, не отражая солнечный свет. К покосившемуся кресту была привязана восковая фигура в фиолетовом платье. Вместо глаз у неё были синие пуговицы, рот нарисован красной помадой.
