Прогулки по Иерусалиму - страница 24
В помещении синагоги, как всегда, масса книг, молитвенников – на иврите, идише, английском, французском, русском. Молитвенники на все случаи жизни, на все виды событий и торжеств. Кроме того, тут несколько шкафов с Торой. Они принадлежат крупным религиозным общинам. Есть и такие свитки Торы, которые выдаются для молитвенных и праздничных церемоний группам молящихся. В помещениях синагоги вырыты геологические колодцы. Они освещены, и если присмотреться, то можно увидеть, что фундамент стены – это 19 горизонтальных рядов могучих камней.
Ежедневно днем и ночью у Западной стены молящиеся. Чаще всего это тихие и спокойные молитвы, иногда с покачиванием, подобно тому, как ведет себя огонек свечи; реже – эмоциональные, просящие, сквозь которые иногда прорывается плач, плач настоящий, навзрыд. Молятся, пользуясь молитвенниками или без них, стоя или сидя, на коленях, молятся на всех языках народов мира.
Со Стеной у молящихся разный контакт. Некоторые стремятся прильнуть к Стене, обхватить камень. Другие прислоняются лицом, пытаются углубиться в имеющиеся выбоины, чтобы слиться со Стеной, услышать ответ на свои просьбы – стена ведь олицетворяет самого Всевышнего.
У Стены плача молятся солдаты. Они приходят сюда по одному или подразделениями. Многие бойцы элитных подразделений армии делают это регулярно. Приходят чаще всего перед исполнением ответственных боевых заданий.
Иноземцы у стены ведут себя как настоящие иудеи. Они при бумажной кипе, которую выдают у входа на площадку. Видел, как у стены рыдал японец… он молился еврейскому Богу.
Молятся солдаты.
В праздничные дни, по Субботам, здесь заметное оживление. Приходят семьями, сектами, общинами. В руках молящихся на мужской стороне – свитки Торы. Коллективные молитвы, танцы со свитками Торы, веселье. В дни государственных праздников у Стены огромное количество флагов страны – с ними, как правило, приходят приверженцы национально-религиозного крыла. В такие дни мужчины обычно приходят к Стене в молитвенных покрывалах.
На женской стороне, справа, спокойнее. Тут не танцуют, не веселятся. Женщинам этого делать не положено. Им разрешено лишь плакать. Эти тысячелетние слезы у Стены способны, кажется, размыть суровые, молчаливые камни.
Матери, жены чаще всего со слезами на глазах просят Всевышнего о сохранении жизни мужьям и детям – солдатам Армии обороны Израиля. Ведь фактически военные действия не прекращаются в стране ни на день. На женской стороне тоже есть небольшая синагога, находящаяся правее основной части стены, под эстакадой, ведущей на Храмовую гору. По крыше этой синагоги, по эстакаде, к своим святыням на Храмовой горе следуют мусульмане.
Многие приходящие к стене обращаются к Всевышнему письменно. Щели и щербины стены забиты записками, да так плотно, что добавить еще хоть одну невозможно. А просьбы на записках обычные, житейские, на «Ты»: «Сохрани жизнь моему сыну Пинхасу, он солдат», «Помоги найти работу», «Избавь мать от тяжелой болезни», «Сделай так, чтобы Роза полюбила меня», «Обеспечь мир на нашей земле», «Прошу Тебя – прости все мои грехи и очисти меня» и т. д. и т. п. Записки пишут те, кто обращается к Всевышнему в трудную критическую минуту, когда обратиться больше не к кому. Записки, выпавшие из стены, ветхие молитвенники, обрывки из них собирают и захоранивают в специальных емкостях (генизах), как правило, в новолуние. Так что все адресованное Всевышнему никогда не исчезнет, а пребудет вечно. Сочтены у Всевышнего и слезы людские.
Находясь у стены, верующие евреи молятся, плачут, вздыхают и целуют священные камни. Эти желтые громады на высоте человеческого роста кажутся, как писал русский писатель И. Бунин, «полированным зеркалом, отшлифованным мириадами поцелуев»; говорят, что якобы поутру стена бывает покрыта каплями воды. Молитва окончена, наступает прощание. Молившиеся отступают от стены, не отрывая от нее взгляда, пока не выйдут за пределы площадки.
Сегодня Западная стена – это место, где верующие евреи оплакивают разрушение храма, молят Бога об укреплении государства, его процветании. Стоя у древних камней, они находят в молитве и утешение в своих повседневных горестях.