Под утро меня разбудил Рамон и, ничего не объясняя, жестом предложил мне подняться. А когда я, подоткнув одеяло под спящую Леру, сделал это, он кивнул в сторону лежащего неподалеку Гадриэля, сквозь сжатые зубы которого вырывались глухие стоны и изредка раздавались яростные восклицания.
А чуть дальше… Заострившиеся скулы, бледная кожа, напряженные пальцы, скребущие по земле – Валиэль.
Оба оборотня распластались, не сменив ипостаси. Потускневшая шкура, вздыбившиеся загривки. И Лера… На губе которой только теперь я заметил выступившую капельку крови.
И ни у одного из четверых, переводящих взгляды друг с друга на спящих странным сном спутников, ни одной мысли на этот счет. А черная жрица продолжает хмуриться, все так же не говоря ни слова.
Я едва сдерживался, чтобы не закричать. Да и маг смотрел на свою жену таким взглядом, что всем посторонним стоило оказаться как можно дальше во избежание участи стать свидетелем серьезной семейной разборки.
– Это сновидец. – Лично мне этот термин не показался знакомым. Как и моему бывшему сопернику.
А вот во взгляде Ригана проявилось нечто похожее на отчаяние.
– Кто это? – Я с трудом оторвался от лица дракона и обернулся к Асии, губы которой сжались в узкую полоску.
– Что-то похожее на душу в соединении с оружием. Так и это – часть личности. Чаще всего приговоренного к смерти. Тела уже нет, да и большая часть души тоже уничтожена: сожжена хаосом. А то, что осталось, – обычно сгусток боли и злобы, – помещают в материальный носитель и используют в системах защиты. И если бы не это, – и она обвела лежащих пронзительным взглядом, – можно было бы радоваться. Раз мы на него наткнулись – значит, на правильном пути.
– Как он воздействует на них? – Я не знал, то ли выть от горечи, то ли рычать от ярости.
– На каждом из них есть частица этого носителя. Дождавшись ночи, когда контроль сознания рассеялся, сновидец и проник в их личности. То, что он создает, похоже на иллюзию, внутри которой находишься и не осознаешь, что все, что вокруг тебя, – не существует в действительности. А дальше… Тот, кто поймал сновидца, либо сходит с ума, либо… умирает. Мир, созданный им, не предполагает возможности выжить.
– Как с ним можно бороться? – Я едва сдерживал отчаяние.
– Способов несколько, но все они не очень надежные. Правда, есть один, но его можно будет использовать только в крайнем случае, если все остальные окажутся бесполезны.
– Вот с него-то и начнем. – Жестко вклинился в наш разговор Риган. Их взгляды, его и Асии, встретились. И эта встреча была далеко не «мирной», словно подтверждая, что ему известно про сновидца не меньше, чем нашей барышне-даймону. – Носителем может быть что угодно: колючка, прицепившаяся к одежде, пыль, осевшая на обуви. Так что обнаружить его будет практически невозможно. Можно, конечно, попробовать вытянуть из сна Леру. Более сильными эмоциями, чем те, которые она сейчас испытывает. И тогда, если ей удастся вырваться из-под власти сновидца, она сможет вытянуть и всех остальных. Вот только как это сделать, я не знаю.
– Я знаю. – И я действительно знал. О каких эмоциях может идти речь. Впервые радуясь тому, что жена редко когда отличалась благоразумием, тревожась за двойняшек.
– Может, ты дослушаешь до конца, – вновь прорычал он.
– Да. Извини. – Я уже давно заметил, как только мои эмоции касаются жены, мне становится невыносимо сложно их сдерживать. И не могу сказать, что меня это радует. Боюсь, когда-нибудь отсутствие здравого смысла в рассуждениях может сыграть со мной отнюдь не добрую шутку. – Продолжай. – Чем больше я буду знать, тем легче будет принимать решение.
– Ярангир. – Он ни секунды не колебался, произнося это имя. – Если я впущу его в себя, он сможет помочь освободить их от этой бестии. Ему известно, как управлять сновидцем.
– Ты настолько уверен в своих силах?! – Воспоминания о встрече с черным воином я могу назвать самыми сильными впечатлениями в жизни. После общения с отцом и знакомства с Лерой.
– Нет, не настолько. Но пока он не обретет собственное тело, он не сможет возродиться полноценной личностью.
