Вскоре он понял, что безуминка баронессы ему не почудилась, а проще говоря, что имеет дело с нимфоманкой. Она начала с беспрерывного страстного шопота, потом перешла на громкие стоны (хоть он пытался заглушить их подушкой), а при завершении соития дошла до рычания. Кровать под ними ходила ходуном — так активно она куда-то рвалась. После этого — полная обездвиженность и потом слабый, слабый голос, просто мольба:
— Я плохая? Ты меня сейчас совсем не уважаешь?
— Ты была бесподобна! — отвечал, в самом деле, пораженный Сашка. — Я чувствовал себя демоном, которому в когти попал ангел….
— Ах, где ты находишь такие слова? Неужели ты родом из Московии? Я никогда не встречала таких галантных кавалеров….
Глава семнадцатая. Берлинер опера
Сашка очень опасался, что барон уже в курсе прелюбодеяния жены и попробует сделать ему карачун. Но ни на выходе под утро из спальни баронессы (в сопровождении той же горничной), ни во время совместного с бароном завтрака (баронесса осталась спать, сказавшись нездоровой) никаких эксцессов не случилось, и Сашка с Егором выехали из поместья Бюлов без проблем. Обладая живым воображением, Сашка все еще ждал нападения баронских слуг и потому мимо всех удобных для засады мест ехал с замиранием сердца и с пистолетами в руках — но коляска проехала один городок, потом другой и тревога отступила. Сменившись неодолимой сонливостью, что было вполне естественно — после многочасного ночного неистовства.
К вечеру путешественники прибыли в Штеттин (во многом похожий на Данциг и другие северонемецкие города) и переночевали на постоялом дворе без приключений. На другой день они сделали бросок на юг и вот он уже — Берлин! Панорама его была однотипной: много-много двух-трехэтажных фахверковых домов (но без древней готики!), над которыми вразброс торчали башни церквей — впрочем, в центре возвышался ряд более высоких и крупных зданий. Новость: ворота крепостные в начале улиц есть, а стен и валов нет ("Снесли не так давно — вспомнил Сашка). Углубляться в город они не стали и остановились в ближайшем постоялом дворе.
Поразмыслив с утра, передумали спешить в Ганновер: все-таки Берлин — столица Пруссии и самый большой город в округе, надо по нему прошвырнуться и осмотреться. После завтрака взяли лошадь у хозяина, запрягли в коляску, Егор сел на козлы, Сашка на барское место и поехали не спеша к центру. Немного попетляв, они с помощью языка попали на Фридрихштрассе и выехали к Королевскому замку. Впрочем, на Дворцовую площадь их не пустили — езжайте в объезд. "Зачем в объезд, мне здесь пока что интересно, — решил Сашка, — прогуляюсь пешком". Поглазев вволю на архитектурные изыски и на парадные перестроения солдатиков, он вернулся к коляске, и они вкруговую попали на Дворцовый мост через протоку Шпрее, затем на Парижскую площадь и вот он, знаменитый бульвар Унтер ден Линден ("Под липами"). По бульвару ехали совсем не спеша, со скоростью пешехода, внимательно осматриваясь по сторонам. Вдруг за уже значительно оголившимися липами Сашка увидел высокое здание с колоннами и фасадными лестницами с двух сторон и опять-таки вспомнил, что на бульваре десять лет назад должны были построить оперный театр. Обратившись за разъяснением к прилично одетому прохожему, он убедился в правильности своей догадки.
— А что в ближайшее время здесь будут представлять? — поинтересовался Сашка.
— О, мсье, гвоздь прошлогоднего парижского сезона — оперу Перголези "Служанка-госпожа"! Идет с аншлагом уже неделю!
— Мсье? Так Вы француз?
— Чему Вы удивляетесь, в Берлине с конца прошлого века живет много французов. Но, судя по Вашему акценту, Вы тоже не являетесь немцем?
— Да, я приезжий. Так я могу сейчас взять билет в театр?
— Это не так просто, мсье, билеты обычно в руках перекупщиков. Но у меня есть знакомый в администрации театра, и я могу оказать Вам услугу. Вместе с ценой за билет это обойдется Вам…. в 1 грош и 6 пфенингов.
Сашка на всякий случай выдержал паузу, глядя пристально в глаза французу, и сказал: — А точнее?
— Точнее…. - замялся тот. — Грош и 3 пфенинга. Меньше никак!
