Я сел в кресло и нажал кнопку на мониторе. Внизу экрана появилась строка «Слушаю и повинуюсь». Я уставился на нее в некотором недоумении. Ну и как прикажете мне с ним работать? Какой синтаксис у команд? И вообще, что делать дальше? Я не придумал ничего лучше, как набрать «Hello world». Это оказалось сильнее меня. Как человек, всю жизнь программирующий на языке Си, знакомство с любой новой системой я начинал с этой сакраментальной фразы. Компьютер (я решил что буду называть это так, чтобы не морочить себе голову истинными причинами происходящего) ответил просто и вежливо: «Здравствуйте, Александр Леонидович». Это наполнило меня гордостью. Вот это я понимаю, вот это – действительно настоящий персональный компьютер!..
Я немного подумал и набрал новую команду – «поиск». Компьютер отозвался немедленно. На экране открылось окно популярной программы для работы в Интернете. В окне этой программы я увидел страничку с моей любимой поисковой системой. Там даже светилась все та же ничем не убиваемая реклама. Курсор призывно мигал в начале поисковой строки. Я решил начать с главного. Быстро напечатал вопрос, надеясь, что компьютер, или что там будет мне отвечать, поймет, о чем идет речь. Вопрос был простым и коротким:
– Кто стукач?
Нечистый (или все же чистый?) дух, исполняющий роль моего компьютера, отреагировал мгновенно. На экране появился ответ:
– Вадим.
– Кто это?
– Вадим, сотрудник издательства. Вместе с Ильей он согласился по просьбе их приятеля, психолога Виктора, редактировать рукописи Сергея.
Я удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Ура, моя идея сработала. Компьютер сразу же понял, что именно мне нужно. Похоже, он прекрасно справляется со своими обязанностями и понимает меня буквально с полуслова. Теперь надо убедиться в дополнительных возможностях моего импровизированного интерфейса, и продолжать расследование дальше. Я спросил вслух:
– А так ты меня понимаешь?
– Разумеется, – ответил приятный мужской голос.
Отлично: теперь можно не печатать на клавиатуре и не вглядываться в письменные ответы на экране. Остается только поудобнее устроиться в кресле и задавать вопросы. Я спросил вслух:
– Итак, ты уверен, что стукнул именно Вадим? Почему?
– Это входит в его служебные обязанности в издательстве, – немедленно ответил мне голос. – Когда он принес свою первую повесть в издательство, с ним провели предварительную беседу. Чуть позже вызвали в КГБ и предложили сотрудничать. В обмен ему гарантировали опубликование этой повести и всех его дальнейших литературных работ, место в Союзе Писателей и небольшую должность в издательстве. Это была карьера, о которой он мог только мечтать. Вадим, не раздумывая, согласился. За время работы в издательстве Вадим каждую неделю отчитывался перед своим шефом, но ничего серьезного принести не мог. В издательстве работали проверенные и очень осторожные люди. Вадим чувствовал, что его положение становится шатким. Поэтому он страшно обрадовался, когда Виктор завел с ним разговор о Сергее. Он сразу почувствовал, что это – тот самый шанс, которого он ждал, и вызвался помочь общему знакомому. В редактировании рукописи Вадим непосредственного участия не принимал, но периодически забирал тетрадку к себе на день-два: якобы для того, чтобы почитать в спокойной обстановке. На самом деле он относил ее своему куратору из КГБ. Могу показать видеоролик их беседы.
– Отлично, только комментируй по ходу дела.
– Слушаю и повинуюсь.
Окно программы на экране исчезло и вместо него появилось чуть размытое черно-белое изображение. По качеству оно напоминало документальный фильм, снятый любительской кинокамерой. Высокий, спортивного сложения мужчина, с красивым, но, на мой взгляд, чересчур слащавым лицом, вышел из здания. Камера наехала и показала многочисленные таблички на двери. Таблички извещали, что в этом здании расположено центральное республиканское издательство, Союз Писателей республики, редакция республиканской газеты «Правда» и другие, столь же серьезные литературные учреждения. Мужчина, покачивая портфелем, который держал в руке, перешел через дорогу и направился прямо по широкому, выложенному бетонной плиткой, тротуару. Экран на мгновение потемнел, и изображение сменилось. Мужчина подходил к другой двери, еще более значительной и важной. Это был вход в святая святых: центральный республиканский комитет партии.
