В офисе первые два-три дня круглосуточно находится отряд физзащиты налоговой полиции.
Напряженность постепенно нарастает.
Однако базовое мнение «в трудностях виновато правительство, а не фирма» — незыблемо. Окончательное и нерушимо закрепила это мнение сама налоговая полиция своими действиями 4 августа.
Ситуация предельно очевидна.
До 4 августа МММ работала, котировки с каждым днем росли, соответственно, с каждым днем приближался момент, когда появится возможность вернуть свои деньги.
4 августа появляется налоговая полиция, арестовывает Мавроди, врывается в офис, после чего фирма не работает.
Объяснений — кто виноват — уже не нужно никаких. Агитация делом — лучшая из агитаций.
Поэтому с этого момента и до конца нашей работы мы поддержанием базового мнения не занимались. Оно уже было окончательно сформировано.
9.2. Работа с личным составом налоговой полиции
Поскольку опечатать фирму не удалось, физзащита налоговой полиции оставалась в здании в течение нескольких суток. Соответственно, не рассасывалась и блокирующая толпа в здании и вокруг него.
Мы понимали, что видеть персонально в сотрудниках налоговой полиции наших врагов было бы ошибкой. Люди на работе, выполняют приказ сверху, и лично они ни в чем не виноваты.
На этой основе строилась персональная работа с сотрудниками физзащиты. Пропагандистский тезис был «вы на работе, и мы на работе, вы делаете что вам приказали, а мы — что приказали нам, вам платит государство, нам — Мавроди, Как они там в верхах разбираются — их вопрос, а нам, простым людям, враждовать нечего».
Конечным итогом было то, что к концу первой ночи пребывания бойцов физзащиты уже установился контакт. Бойцы стали снимать маски, мы их соблазняли чаем и кофе (и соблазнили наконец), ну и так далее.
Установлению контакта способствовало то, что один из членов комиссии по выплате вкладчикам и один из бойцов физзащиты были знакомы по Афганистану. Дальнейшее в комментариях не нуждается.
Бойцам мы рассказывали, чем мы тут занимаемся, что наша главная задача — не допустить массовых беспорядков и жертв. Рассказывались истории, как все происходило, как держали толпу в день сброса котировок, и пр. Объяснялось, зачем мы шли на тот или иной шаг 4 августа, и объяснялось — все это делалось потому, дорогие бойцы, что ваше начальство своими действиями могло спровоцировать беспорядки...
В конце концов был установлен человеческий контакт и снята враждебность сторон. Бойцы прониклись уважением и к нам, и к нашим задачам.
А через нас было сформировано определенное отношение к МММ в целом с одной стороны — и к собственному начальству к другой. «Надо же, мошенник Мавроди подумал о том, чтобы не было жертв, специальных людей нанял — а наши начальники очевидных вещей не видят...».
Делалось это для того, чтобы в среде налоговой полиции возникло понимание — их собственные действия могут вызвать беспорядки, а также для того, чтобы бойцам физзащиты психологически было бы трудно начать силовые действия против людей, с которыми они вместе пили чай.
Так или иначе, в дальнейшем агрессивных действий со стороны налоговой полиции уже не было. Как нам потом стало известно, попытки отдавать соответствующие приказы с более высоких уровней имелись, однако сами налоговики приводили контрдоводы, объясняли, что это вызовет беспорядки, и отказывались брать на себя ответственность за последствия (грубо говоря, требовали письменного приказа). Желающих подписаться под таким приказом среди высоких госчиновников не нашлось, и активных действий налоговой полиции по закрытию фирмы больше не было.
Через два-три дня наряд налоговой полиции из здания был убран. К тому моменту его личный состав был нашей агитацией приведен в такое состояние, что вряд ли выполнил бы приказ на силовые действия, даже если бы он и поступил.
