Прогнозирующая гомеопатия Часть 1 Теория подавления - страница 5

В приведенном выше случае пациент «излечился» от хронического беспокоящего его заболевания, но какой ценой? Ценой того, что она потеряла свою молодость и преждевременно стала старой в свои 16 лет — с выпадающими волосами, ослабленным зрением, потерей жизненных сил и желания работать и учиться и с потерей интереса даже к тем занятиям, которые она любила раньше.

Необходимо помнить, что наша наука гомеопатия это «холистическая» или «целостная» наука, согласно которой мы лечим человека с заболеванием, а не заболевание в человеке. Приведенные выше факты со всей очевидностью свидетельствуют о том, что болезнь исчезла, но здоровье человека не улучшилось, а наоборот, «разрушилось». А многие ли из нас, врачей, осознают, что в нашей работе то, о чем мы часто заявляем как о случаях излечения, может на самом деле не являться вылеченным заболеванием, а быть опасным подавлением болезни?

Многие из нас даже и не подозревают, что в некоторых случаях, когда врачи утверждают, что болезнь излечена, на самом деле она вовсе не излечена, а лишь подавлена, что очень опасно.

Причин для подобных ситуаций существует как минимум пять.

(1) Многие гомеопаты не осведомлены о том, что гомеопатия тоже может подавлять болезнь. Поэтому они, не мудрствуя лукаво, часто прописывают, к примеру, Nux vomica от запора; Ignatia при депрессивных состояниях; Arnica при травмах; Staphysagria от последствий унижения и т. п.

(2) Мало кто из гомеопатов соблюдает «закон излечения Геринга».

(3) Если даже они и хотели бы его соблюдать, они не поймут его, пока не натолкнутся на конституциональный simillimum.

(4) Конституциональный simillimum никогда не будет найден, пока гомеопаты не начнут строго придерживаться кардинальных принципов.

(5) Даже если они и хотят соблюдать закон излечения Геринга, они не имеют четкого представления о том, какой орган тела более важен, а какой менее важен, что значит метод лечения путем выведения внутренней болезни наружу и т. п.

Моя собственная практика в гомеопатии в первые десять лет, должен признаться, была далеко не правильной. Я часто выписывал лекарства лишь по одному симптому; иногда по частным симптомам; иногда только по патологии; частенько я придавал значение одним психическим симптомам. Не только концепция или исходные принципы назначения того или иного лекарства были разными в разных случаях, но даже принципы дозировки лекарства были различными. Я назначал монопрепараты и комплексные лекарственные составы; три раза в день или же ежечасно. Должен признаться, что отсутствие надлежащих установок или же непонимание правил, уже заложенных в философии Органона, и отсутствие стандартных принципов медицинской практики из-за недостатка научных взаимосвязей, были и все еще являются, даже сегодня, основной причиной того, что молодые гомеопаты не находят правильного пути.

Тех, кто учится на собственных ошибках, мало. Тех же, кто не учится на них и продолжает повторять одни и те же ошибки — множество. Есть такие среди них, кто пользуется популярностью как хорошие гомеопаты во введенном в заблуждение гомеопатическом объединении, создавая (и нарушая) правила, руководят специализированными колледжами, являются членами или главами того или иного гомеопатического совета.

Чтобы проиллюстрировать вышесказанное, приведу несколько примеров из первых 10 лет моей 25-летней практики.

Пожилая женщина 60 лет, страдавшая мигренями в течение пятнадцати лет, успешно проходила лечение под моим наблюдением в первые дни моей практики. Она пришла ко мне со следующими симптомами:

(а) острые головные боли в лобной и затылочной частях головы, сопровождавшиеся сильной тошнотой и рвотой;

(б) жжение в пищеводе с обильной вязкой слюной;

(в) рвота была спазматической и зеленоватого цвета.

После того, как я «испробовал» несколько лекарств от мигрени, я наконец добился хороших результатов, назначив Iris vers. 1000 три раза в день в течение 2–3 месяцев. Едва прошло три месяца после того, как я вылечил (?) ее многолетний недуг, как у нее появилось слабое подергивание большого пальца правой руки. За этим последовало дрожание рук, а через год это уже был вполне развившийся случай болезни Паркинсона.