Лавелл был высоким мужчиной за пятьдесят, всегда безупречно одет, выбрит и с маникюром. Его движения были плавными, выверенными, а лицо и в особенности глаза свидетельствовали об очень высоком интеллекте. Казалось, что если хорошенько прислушаться, то можно даже услышать звук, с каким профессор переводил взгляд на новый предмет. И тогда в уголках глаз собирались морщинки, а высоко поднятые брови или легкая усмешка свидетельствовали о том, что Лавелл бодр и готов к работе.
— Доброе утро, Карстен. Как Лондон?
Карстен вошел в комнату со стопкой бумаг, кое-какими документами и запечатанными письмами в руках. Он подошел ближе и сел на деревянный стул, обтянутый оранжевой тканью. Это был единственный стул в музее, который всегда стоял свободным от бумаг и папок в ожидании очередного посетителя. Но кабинет Питера Лавелла был образцом порядка не только в этом. Хотя старый стул для посетителей казался совсем неуместным в кабинете профессора, каким-то удивительным образом он до сих пор не очутился на помойке. Даже когда стул начинал угрожающе скрипеть, то все равно казался надежным, а его ретро-шарм очень подходил его владельцу — противнику технического прогресса.
— Доброе утро, Питер. Лондон стоит на месте, лондонцы чопорные — в общем, все как обычно. А вот лекция доктора Арнхерст была очень интересной. Я захватил материалы.
— А, госпожа Арнхерст, это же геолог из Мексики, да? — Питер отклонился назад и надел очки в позолоченной оправе. — Любопытно, как же она преподнесла уважаемым коллегам истинный возраст фундаментов в долине Тлаколула?[4]
Лавелл улыбнулся при мысли о том, что кое-кто из ученого мира наверняка оказался в дураках из-за ее чересчур часто публикуемых статей для национального географического общества.
— Очень уверенно. Она была во всеоружии, и ее исследования, равно как и доводы, были совершенно неуязвимы.
— Надеюсь, она не сдастся слишком рано. Ее работа безупречна, а рвение заслуживает восхищения.
Карстен порылся в привезенных материалах и выудил оттуда один документ.
— Да, было бы жаль, если бы она попала на эту дьявольскую кухню.
— Попадет, не сомневайся. Но если она переживет это и проявит стойкость, то будет вознаграждена, не так ли?
— Вот фолии и тезисы ее лекций. Кроме этого, у меня есть два письма и статья, которая наверняка вас заинтересует.
Питер Лавелл взял бумаги и пробежал их глазами.
— А что за статья?
— Из нового выпуска «Бесед в центре вечности».
— Напоминает студенческую газету. Я должен знать это?
— Это электронный журнал с научными отзывами и статьями. Ваш знакомый, доктор Паульсон, пишет там о влиянии кельтских обычаев на миссионеров и церковь в ранней Англии.
Питер Лавелл поправил очки и на некоторое время погрузился в чтение распечатки.
— Этот специалист даже не потрудился переформулировать предложения.
— Значит, не мне одному эта статья показалась знакомой?
Питер отложил бумаги в сторону и начал набивать трубку табаком.
— Да, он все списал дословно. Я не стал читать до конца, но полагаю, что он не упомянул ни мою книгу, ни меня самого, нет?
— Ни слова о вас. И бьюсь об заклад, что этого не произойдет даже тогда, когда в адрес его компетентного исследования начнут поступать первые похвалы.
— Я тоже так думаю.
— Что вы намерены делать?
— Может, когда-нибудь я встречусь с ним, и тогда мы поговорим об этом. По крайней мере, он теперь вынужден быть на моей стороне. А такое сейчас я могу сказать далеко не о многих.
— А «Беседы в центре вечности»?
— Восторг, который вызывают у вас новые средства массовой информации, безусловно, заслуживает уважения, Карстен, но вы определенно переоцениваете значимость одной статьи из Интернета.
Лавелл откинулся назад, чтобы раскурить трубку.
— Но это очень актуально…
— Актуально не значит важно. Однажды мы уже вели дискуссию на эту тему. Быстрота и неконтролируемое размножение информации ведут к ее избытку. Такая глобальная доступность информации, может, и революционна, но нужна ли она мне? Это демократично или анархично? Я должен иметь возможность распознавать эксперта, чтобы оценивать правдивость и важность информации. А в Интернете скоро нельзя будет отличить одного человека от другого, определить, является ли новость оригинальной или скопированной и подделанной сотни раз.
