— Я просто не хочу, чтобы ты обижал людей.
— Обижаться и жаловаться, потому что твоя теория оказалась несостоятельной, — это недостойно ученого.
Спор иссяк. Декан, как всегда, осталась недовольна мной, хоть я и не нарушил никаких правил; мне в очередной раз напомнили о необходимости «приспосабливаться». Когда я выходил из кабинета декана, меня остановила ее помощница Реджина:
— Профессор Тиллман, кажется, я еще не записывала вас на факультетский вечер. По-моему, вы единственный, кто до сих пор не купил билеты.
Возвращаясь домой, я чувствовал какую-то тяжесть на сердце. Видимо, это была физическая реакция на совет декана. Я понимал, что если не приспособлюсь к порядкам в родном университете, то не смогу это сделать вообще нигде.
Натали Макфи — дочь покойного доктора Алана Макфи, возможного биологического отца Рози, — жила в восемнадцати километрах от города. Туда вполне можно было добраться на велосипеде, но Рози решила, что надо ехать на машине. Я был поражен, когда она подрулила к моему дому на красном «Порше» с откидным верхом.
— Это машина Фила.
— Вашего «отца»? — Я жестом изобразил кавычки.
— Да, он сейчас в Таиланде.
— Я думал, у вас с ним сложно. Но это не помешало ему одолжить вам свою машину.
— А, это в его стиле. Никакой любви, хламом откупается.
«Порше» оказался идеальным вариантом автомобиля, который не жалко было дать покататься — тем более тому, кого не жалуешь. Начать с того, что машине исполнилось семнадцать лет. Соответственно нормативы по выхлопу устарели, топлива этот «Порше» жрал немерено, места для ног — в обрез, уши закладывало от ветра, а кондиционер и вовсе сломан. Рози подтвердила мои догадки насчет ненадежности авто и дороговизны его обслуживания.
Когда мы подъехали к дому Натали, я поймал себя на мысли, что всю дорогу занимался составлением списка дефектов автомобиля. Мне удалось избежать беседы ни о чем, но я не стал посвящать Рози в свой план по сбору образцов ДНК:
— Ваша задача — увлечь ее разговором, а все остальное я беру на себя.
Пожалуй, только так можно было наилучшим образом использовать навыки каждого из нас.
Сразу, однако, стало ясно, что придется воспользоваться резервным планом. Натали не хотела пить: от алкоголя она воздерживалась, поскольку кормила ребенка грудью, а для кофе было слишком поздно. Что ж, выбор разумен — но он исключал возможность взять пробу со стакана или чашки.
Я ввел в действие план Б:
— Можно взглянуть на вашего малыша?
— Он спит, — ответила Натали, — поэтому постарайтесь не шуметь.
Я поднялся, и она тоже.
— Просто скажите мне, куда идти, — сказал я.
— Я пойду с вами.
Чем больше я настаивал на том, что хочу посмотреть ребенка один, тем активнее она сопротивлялась. Мы отправились в детскую. Как Натали и говорила, ребенок спал. Весьма некстати. У меня в запасе было несколько совершенно безобидных способов взятия образцов ДНК у младенца — который, очевидно, тоже был родственником Алана Макфи. Но, к сожалению, я не учел такой фактор, как материнский инстинкт. Всякий раз, когда я под благовидным предлогом пытался выйти из комнаты, следом за мной увязывалась Натали. Мне было ужасно неловко.
— Вы что-нибудь слышали о генографическом проекте? — задал я свой коронный вопрос.
Мало того что Натали ничего не слышала о проекте, так еще и не проявила к нему ни малейшего интереса, с ходу сменив тему:
— А вас, похоже, очень занимают маленькие дети.
Я ухватился за эту идею, увидев в ней еще одну возможность реализации своего плана:
— Да, меня интересует их поведение. Но только когда рядом нет родителей: их присутствие дает искажения.
— Вы что, работаете с детьми? — Натали как-то странно посмотрела на меня. — Ну там бойскауты, или группы при храмах…
— Нет, — ответил я. — Вряд ли я подхожу на роль воспитателя.
Вернулась Рози, и малыш расплакался.
— Пора его кормить, — сказала Натали.
— Мы, наверное, поедем, — спохватилась Рози.
Полный провал! Мои навыки общения — вернее, их отсутствие — вновь создали проблему. Будь у меня хоть немного опыта в таких делах, я бы наверняка добился доступа к ребенку.
— Извините, — сказал я, когда мы возвращались к нашей нелепой машине.
