Останавливается в двух-трех шагах от нас и не берет протянутую ему руку.
— Клык, ты такой же, как Макс? — спрашивает его Эллина мама.
— Нет, я умный, — отвечает он и наигранно зевает от скуки.
Если бы только могла, я бы его сейчас с удовольствием хорошенько треснула.
— Что же мы здесь стоим? Заходите, заходите оба скорее! — зовет нас в дом доктор Мартинез. Она и рада, и возбуждена, и удивлена… Все сразу. — Я собиралась за продуктами съездить, пока Элла из школы не пришла. Но это подождет.
Внутри я сразу узнала дом. Как, оказывается, я его хорошо помню, лучше, чем дом Анны Валкер. Хотя у Анны я прожила два месяца, а здесь давным-давно провела всего два коротких дня. Наверно, потому я так его хорошо помню, что это первый увиденный мной в жизни настоящий дом.
За моей спиной Клык стоит вплотную к двери, регистрируя каждую деталь, отмечая входы и, главное, все возможные выходы. Составляя планы действий на любые сценарии развития событий. С нами они обычно развиваются только по одной схеме: нападение — защита.
— Ребята, вы голодные? — спрашивает доктор Мартинез, снимая кофту и откладывая в сторону сумку. — Есть хотите? Могу быстренько сделать вам бутерброды.
— Хотим, голодные! — оглушительно бурчит мой живот, а я даже забываю сказать «спасибо».
Клык принюхивается:
— Что это… так вкусно пахнет?
Мы с доктором Мартинез переглядываемся и смеемся:
— Это пирожки с яблоками… — хором отвечаем мы Клыку.
— Значит, и тебя можно купить, — задираю я Клыка. — Душу продал за пирожок с яблоками?
Убедившись, что доктор Мартинез отвернулась, Клык шутя дает мне по носу и снова от души кусает пирожок, смакуя ванильный вкус теста и привкус корицы в хорошо пропеченных яблоках.
Доктор Мартинез налила себе кофе, тоже отрезала пирога и села с нами за стол.
— Макс, я ужасно рада тебя снова видеть! — Она так ласково гладит меня по руке и говорит так искренне, что я от смущения краснею. — Вы знаете, что в последнее время в газетах много писали о летающих детях-мутантах?
Я киваю:
— Ага, мы все время забываем приводить в исполнение наш план сидеть тихо и не высовываться.
— А еще какой-нибудь план у вас есть? — спрашивает она обеспокоенно. — Что вы теперь делаете? Сколько вас всего? Вас ведь больше, чем двое?
Какого хрена она задает лишние вопросы? Все мои в плоть и в кровь въевшиеся инстинкты самосохранения резко приходят в действие. Чувствую, что лицо у меня резко напряглось и внутри что-то захлопнулось. Рядом со мной точно так же, даже не успев проглотить пирог, напружинился Клык.
Доктор Мартинез прекрасно понимает выражение наших лиц:
— Это я напрасно спросила. Не хотите, не отвечайте. Считайте, что я вам вопросов никаких не задавала. Я только… помочь вам хочу как-нибудь…
Доктор Мартинез ветеринар. Когда-то в своей клинике она лечила мои пулевые ранения. Тогда-то она сделала тот рентген, который обнаружил вшитый мне в предплечье чип.
— Я думаю, ты вполне можешь кое-что сделать… — нерешительно начинаю я. — Помнишь мой чип?
— У тебя в руке? — доктор Мартинез нахмурилась. — Он еще там сидит?
— Сидит. И я по-прежнему хочу от него избавиться.
Мне невооруженным глазом видно, как, допивая кофе и доедая пирог, она сосредоточенно размышляет:
— Знаешь, с тех пор, как ты улетела, я сотни раз возвращалась к твоему снимку. — Она улыбнулась. — Не потому что надеялась, что ты когда-нибудь вернешься. Просто он не давал мне покоя. Хотелось понять, что же это такое. И еще хотелось выяснить, возможно ли его вытащить, не повредив нервов и не лишив тебя руки.
— Ну… ты нашла какое-нибудь решение? — я прямо дрожу от нетерпения.
Она слегка ссутулилась:
— Не знаю. Я не уверена. Может быть, можно достать его микрохирургическим путем. Но…
— Сделай! Пожалуйста, сделай это!
Я чувствую, что Клык на меня пристально смотрит, но нарочно не свожу глаз с доктора Мартинез.
— Я не могу больше с этим чипом жить. Мне необходимо от него избавиться! — Я ненавижу свой умоляющий голос. — А на последствия мне плевать.
Ты совсем с ума сошла! Не понимаешь что ли, что рукой рисковать нельзя, — в панике вмешивается Голос.
До чего же меня раздражают его вечные непрошеные вторжения. А сегодня — особенно. Интересно, можно ли голову затопить ядом, чтобы он в нем захлебнулся.
