Испытывая удовлетворение от хорошо проделанной работы, Ефим прочитал готовый рассказ, внес кое-какие поправки и отправил текст на печать. Принтер заурчал, быстро выплевывая отпечатанные листы один за другим.
Прежде чем выключить компьютер, управляющий удалил файл из памяти машины. Это была необходимая предосторожность: Богомолов вполне мог иметь доступ к его компьютеру. По этой причине Ефим предпочитал хранить в электронных мозгах только связанную с деятельностью парка информацию, а «нетленки» прятал в потайном отсеке стоящего в углу сейфа. Вот и сейчас Моргенштейн встал из-за стола, проследовал к тайнику и зазвенел ключами.
После того как очередная история была надежно спрятана от чужих глаз, хозяин кабинета посмотрел в окно. С высоты второго этажа расставленные вдоль дорожек декоративные фонари казались парящими над землей светлячками. На горизонте алым вспыхнула и погасла зарница, где-то далеко пророкотал гром. Фонари мигнули и погасли. Чуть позже луна спряталась за приползшей с востока тучей, и наступила такая тьма, что хоть глаз выколи.
Время шло, но фонари и не думали загораться вновь. Управляющий полез в карман пиджака за телефоном, вывел на экран планировщик задач и набросал напоминание вызвать утром главного инженера, после чего покинул кабинет.
Пока он шел к лифту по мягкой ковровой дорожке, потолочные светильники несколько раз мигнули. Моргенштейн не стал искушать судьбу и спустился в подземный гараж по лестнице.
Обычно он возвращался с работы пешком, но сегодня решил проехаться на автомобиле. И не потому, что устал. Просто Ефим Соломонович привык во всем полагаться на свое чутье, а чувство нарастающей тревоги появилось у него еще там, в кабинете, когда вдруг ни с того ни с сего погасли уличные фонари.
Неприятности посыпались как из рога изобилия, стоило управляющему оказаться на нижнем ярусе здания. Не успел он сделать и пары шагов, как раздался глухой рокот, пол под ногами закачался, как будто Моргенштейн внезапно оказался на палубе идущего по волнам корабля. С потолка посыпались песок и крупицы бетона. С трудом сохраняя самообладание, Ефим оперся рукой на одну из поддерживающих плиты перекрытия толстых колонн и чуть согнул ноги в коленях.
Похожий на шум морского прибоя низкий гул исчез так же внезапно, как и появился за несколько мгновений до этого. Вместе с ним пропала и загадочная вибрация.
Моргенштейн не торопился отходить от колонны. Он как будто прилип к ней, медленно считая до десяти. Предчувствие опасности не отпускало. Напротив, оно стало сильнее. В затылке появилась знакомая пульсирующая боль, словно невидимый дятел долбил клювом черепную кость изнутри.
Секунды текли одна за другой, но ничего странного больше не происходило. Управляющий подумал было, что интуиция на этот раз обманула его, как вдруг помещение подземной парковки снова заполнил тот самый рокочущий гул и последовал такой мощный толчок, что Моргенштейн не устоял на ногах и упал на колени. Боль из затылка разлилась по всему черепу и стала такой сильной, что он закричал, не слыша своего голоса: в ушах стоял звон, словно неподалеку озорные подростки взорвали петарду. Ефиму показалось, что он ко всему прочему ослеп, но это всего лишь на краткий миг помутилось сознание. Правда, когда зрение вернулось, управляющий какое-то время ничего не видел из-за плавающих перед глазами разноцветных кругов.
Испуганный, полуслепой и наполовину глухой, он не сразу понял, что рядом с ним кто-то есть. Этот кто-то потряс вопящего Моргенштейна за плечо. Ефим Соломонович поднял голову и скосил слезящиеся глаза в сторону стоящего рядом с ним человека в сталкерском комбинезоне.
– Хорош орать, оглушил совсем, – сердито проворчал незнакомец.
– Вы кто такой? – всхлипнул Моргенштейн, вытирая кулаком глаза. Увидел нашивку «служба сопровождения» на рукаве мужчины и понял, что перед ним один из подчиненных. Страх мгновенно улетучился. Его место заняла злость на нелепую ситуацию. Моргенштейн поднялся, стряхнул пыль со штанин и рявкнул, брызжа слюной:
– Какого черта тут ошиваешься?! Отвечай, когда тебя управляющий парком спрашивает!
