– На самом деле я – собкор еженедельника «Сибирь», – заговорщицки шепнула мне на ухо Лена, проходя мимо танцующей походкой. Я невольно задержался в дверях, любуясь ее грацией: «Пантера! Вылитая Багира…»
Едва мы вошли в гостиную, снова разлегшийся на диване Куваев заявил скорбным голосом:
– Наконец-то явились! Все меня бросили! Никому не нужен старый лысый программист!..
– Неправда, Андрюшенька, – неожиданно проворковала Лена и, водрузив на стол салатницу, мгновенно очутилась возле Дюхи. Она прильнула к нему, положила голову на его могучее плечо, и Куваев буквально сомлел на моих глазах. – Ты самый лучший в мире программист! А еще – прекрасный рассказчик… – продолжала девушка нежным голоском.
– Да, Андрюха, ты же вроде бы куда-то ездил? – заинтересовался Ракитин, не спеша расставляя на столе бутылки с напитками и пакеты с соком.
– Я, Олежек, был, можно сказать, на самом краю света! – с готовностью начал Куваев, прижимая к себе миниатюрную подружку. – Обитаемого света. Собственно, дальше страны Аотеароа лежит только Антарктида, а на ней, как известно, никто постоянно не проживает.
– Красивое название! – воскликнула, входя в гостиную, Алена. Она поставила в центр стола блюдо со своими фирменными рулетиками из баклажанов и сделала приглашающий жест: – Прошу занять свои места, дамы и господа! Праздник начинается!
За столом я оказался как раз напротив Одоевской. Эта женщина интересовала меня все больше и больше, но – увы! – я ее, видимо, не заинтересовал совсем. Леночка буквально тонула в объятиях Андрюхи, ловила каждое его слово, подливала вино в его бокал, подкладывала в тарелку самые аппетитные кусочки. Куваев же закатывал глаза, чмокал подругу в пунцовую щечку и болтал без умолку.
Надо отдать ему должное, рассказывать Дюха умел. При этом еще успевал выпивать и закусывать.
– И вот едем мы с Питом на его ферму, а вокруг – сплошной дикий лес. В Новой Зеландии вообще очень много дикой природы. Они там все на ней повернуты. Представьте только: вся страна размером… ну, скажем, с Белоруссию, при этом населения в ней в два раза меньше, а четверть территории – сплошные национальные парки, заповедники, заказники и прочая. А если учесть, что в городах живет большая часть населения, то и получается, что страна-то безлюдная, почти как у нас, в Сибири.
– Ты что, справочник туриста наизусть выучил? – попытался поддеть его я.
– Это, Димыч, так сказать, необходимые вводные сведения, – Андрюха назидательно помахал вилкой, – чтобы была понятной обстановка, в которой со мной и произошло самое настоящее приключение.
– Та-ак, братцы, – поднялся Олег, – по моим часам уже половина двенадцатого, потому на правах хозяина настоятельно рекомендую наполнить рюмки. Обычай требует с уважением проводить старый год, чтобы не обижался на нас и зла не таил.
Никто не возражал. С дружным перезвоном сошлись над столом пять хрустальных сосудов с золотистым токайским вином. Лишь один, шестой, остался стоять на столе рядом с чистым прибором. Это тоже была давняя традиция нашей компании. Стол всегда сервировали на шесть персон, и шестое место предназначалось для Случайного Гостя. Им мог стать кто угодно. Три года назад, например, Случайной Гостьей стала Мария…
Мысль о Маше вернула меня к действительности. Я вдруг осознал, что невольно сравниваю всех знакомых женщин с ней, что пытаюсь найти не замену ей, а ее саму! Снова!.. Вот и на Дюхину подругу я смотрел точно так же. И хотя внешне она была совсем не похожа на Машу, но что-то в голосе Лены, ее манерах, взгляде постоянно напоминало Марию. И это было тяжело выносить. Тем более что Одоевская меня откровенно игнорировала.
Чтобы хоть как-то отвлечься от минорного настроя, я стал прислушиваться к Андрюхиной болтовне.
– Короче, Пит мне говорит, мол, эта птица – наш национальный символ, она находится под защитой государства, и охотиться на нее категорически запрещено! А я ему объясняю, мол, никто и не охотится, я только рассмотреть ее поближе хочу и сразу отпущу. Кое-как его уговорил! И вот мы свернули с трассы на вовсе уж какую-то просеку или тропу. Проехали еще пару километров, Пит остановил машину и вышел. Начал приглядываться к чему-то, потом говорит: иди, мол, вот по этой тропке, через полмили увидишь поляну с высокой травой, там еще ручей бежит. Заляжешь в траве и подождешь. А я тут, мол, покурю. Если повезет, увидишь киви совсем близко.
