Проект Атман - страница 35
Такова эта низшая фантазия — первичный процесс, который касается «преимущественно тела» и «биологических отношений» и может подвергаться «символической проработке». Согласно резюме Шефера об инфантильных категориях тела — «эго», первичный процесс привязан к, и базируется на «органах (рот, анус, гениталии), биологических веществах (фекалии, моча, молоко, кровь), движениях (сосать, прикасаться пальцами, вытягиваться, падать) и контактах (целовать, цепляться, ударяться)» [336]. Он и инфантильное телесное «эго» идут рука об руку, сформированные именно теми категориями, которые перечисляет Шефер.
Я уже часто отмечал, что первичный процесс и инфантильная телесная самость рано или поздно должны быть подчинены и трансформированы; что сознание должно отделиться от растительного тела и раскрыться навстречу ментально — эгоической сфере; что само — ощущение индивида должно покинуть гедонистическое телесное «эго» и преобразоваться в «эго» — ум. Неудача в любой точке этой трансформации оставляет индивида фиксированным на отдельных телесных зонах, связанным бессознательными фантазиями о достижении окончательного удовлетворения через эти участки тела (орального — посредством сосания, заглатывания или включения мира в себя; анального — путем владения и манипулирования миром; фаллического — «делая» мир или сексуально соединяясь с ним).
Если эти фиксации имеют место — это в той или иной степени происходит у всех людей; здесь же меня особенно интересуют наиболее серьезные случаи — когда, скорее всего, будет разыгрываться «символическая проработка» фиксированных форм. Например, человек, фиксированный на анальной форме, мог бы — через посредство первичного процесса, бессознательно приравнивать грязь к фекалиям и из‑за этого развить у себя фобию ко всякой нечистоте и навязчиво — принудительную чистоплотность, которая заставит его мыть руки по двадцать или тридцать раз в день [120]. «Грязь» в данном случае символизирует «фекалии», значит, «символическая проработка» распространилась с телесной зоны и охватила другие, не — телесные области. Лично я убежден, что «символическая проработка» действительно происходит во многом так, как ее описывают психоаналитики.
Проблема, однако, в том, что в психоанализе существует тенденция сводить всякий символизм и даже все высшие формы мышления и бытия к телесной форме инфантильного первичного процесса. Однажды прозвучало насмешливое замечание в адрес психоанализа: «Согласно данной доктрине, бессознательное в любом выпуклом объекте видит пенис, а в любом вогнутом — вагину или анус». На что великий аналитик Ференчи с непроницаемым лицом ответил: «Я нахожу, что эта фраза правильно отражает факты» [121].
При таком подходе неудивительно, что у психоанализа возникают серьезные затруднения с высшими и трансцендентными формами бытия, — сам Господь Бог становится всего лишь Великой Грудью в Небесах. В действительности Ференчи был прав — просто это еще не вся правда. Как он поясняет: «Ум ребенка (и сохранившаяся после него у взрослых тенденция бессознательного) сначала интересуется исключительно собственным телом, а потом, главным образом, удовлетворением своих инстинктов, тем удовольствием, которое доставляет ему сосание, еда, контакт с генитальными областями и функции испражнения; что же тогда удивляться, если его внимание более всего захватывают те объекты и процессы во внешнем мире, которые на основании чрезвычайно отдаленного сходства напоминают ему о самых дорогих переживаниях» [121].
И вот суждение Ференчи: «Так возникают те тесные, сохраняющиеся на протяжении всей жизни взаимосвязи между человеческим телом и объективным миром, которые мы называем символическими. С одной стороны, ребенок на этой стадии развития не видит в мире ничего, кроме образов своей телесности, а с другой, он учится посредством своего тела представлять все многообразие внешнего мира»
