— Кавдия, мне несколько штук прихвати, — крикнул барон Смэлл в спину своей благоверной, быстрее всех бросившейся к дармовому угощению.
Дворецкий при виде несущихся на него крупногабаритных человеческих особей побледнел, заметался, и в конце юркнул за спины пятившихся назад охранников.
Толкотня около стойки завершилась полным опустошением стеклянной тары. Массивная деревянная стойка, инкрустированная позолотой, оказалась сдвинута со своего места на несколько сантиметров, хотя еще несколько минут назад дворецкий поклялся бы на свою годовую зарплату в невозможности сего события — помимо собственного веса стойка дополнительно крепилась к полу специальным заклинанием. Увы, но оба фактора уступили натиску двух благородных семейств…
Получив свою законную долю от взятой добычи, бароны продолжили прерванный разговор, сверху вниз поглядывая на растерявшийся персонал.
— Да, думаю бычков на ярмарку в Ширгард, — провозгласил Груви. — Сам знаешь, годовалых бычков по достойной цене скупает эта новая компания… как ее… агр…
— Агро-хол-динг РИК — по слогам выговорил Гил, про себя порадовавшись, что запомнил сложное название.
— Да, да, — солидно кивнул Груви. Интересно, что за идиот выдумал сие слово? И чем этого идиота старые названия не устроили? Обычная ведь ферма с коровниками и свинарниками. Пусть она крупная, но ведь ферма же! Небось какой-нибудь столичный индюк, забывший, как отцы и деды жили. — Энтот агро-хол-динг по два полновесных золотых за голову годовалого бычка. Почитай, шесть золотых едином махом!
— Ого!
Бароны покосились на дворецкого и охранников, и немало расстроились, поняв, что означенная сумма тех не впечатлила.
— Груви, как думаешь, сколько наши сынки выложили за квартиру в этом доме? — на все фойе озвучил вопрос Гилберт.
Он ничего не знал о стоимости квартир в Яле. Помнил, что в Ширгарде, находившимся на расстоянии пятидесяти верст от Вольных баронств, три комнаты в неплохом доме можно было сторговать за пятьдесят золотых. Ровно той же информацией владел и Груви.
— Никак не меньше четырех сотен золотом, — огласил он баснословную сумму, прикинув про себя, сколько могли стоить метры в столице.
В его понимании, за одну квартиру в Яле можно было купить восемь подобных в Ширгарде. Точно не дороже.
— Не меньше четырехсот пятидесяти, — с видом знатока поправил его Гил.
Остальные члены двух семейств притихли, услышав, какими деньгами довелось распоряжаться их сыновьям и братьям.
— Хм… — почесал трехдневную щетину Груви. — Нет, уважаемый Гилберт. Не соглашусь. Скорее четыреста.
— Так давай уточним. Эй! — крикнул барон Смэлл, жестом подзывая дворецкого.
Тот с неохотой подошел.
— Слушаю Вас?
— Сколько в этом доме стоит жилье?
— Какое именно? То, что купили господа Гарет и Содер, занимает правое крыло здания, и по площади в два раза меньше, чем, например, квартира господина де Варанга. Она составляет весь второй этаж.
— Понятно. Давай про ту, что у Гарета с Содером, — шевельнул рукой барон Плевакус.
Дворецкий на секунду прикрыл глаза, вспоминая стоимость, которую давал в объявлении прежний владелец квартиры на мансардном этаже.
— Сорок тысяч.
В фойе установила тишина, в которой звук выпавшей из рук Тителии конфеты прозвучал непомерно громко.
— Сколько? — сдавленно прошептал барон Смэлл, чувствуя, как его дыхание перехватило.
— Сорок тысяч золотых монет, господа бароны, — повторил дворецкий.
Еще несколько мгновений гробового молчания.
— Бать, я не понял, — разорвал ее озадаченный голос Херуса. — Это у нашего Гарета столько бабла? Откуда? Я тоже столько хочу!
— Заткнись, дубина! — рявкнул барон.
— И я хочу! — пискнула Тителия.
— И ты заткнись!
Груви Плевакус пытался уместить в голове озвученную дворецким сумму… и не мог. Это сколько же бычков нужно было продать, чтобы столько заработать? Да все Вольные баронства, вместе с землей и всеми проживающими на ней жителями, включая самих баронов, столько не стоили!
— Правду люди говорили, что у наших парней общие дела с Аткусоном. Гляди, как они хорошо поднялись, — потер руки Гилберт. — А ведь ты не хотел к ним ехать! С трудом тебя убедил их навестить.
