Как было дело, она уж вам рассказала. Мы даже чулки да рубаху ей оставили, мне в убыток.
Не успели мы ее вытащить, она взяла да и удрала. Я говорю: «Стой, Брюман! Она дала тягу». «Не бойся, — отвечает, — мы ее не упустим. Вернется же она домой ночевать. Давай-ка измерим, сколько вытекло».
Ну, измерили мы. Четырех ведер и то не набралось! Ха-ха-ха!
На подсудимого напал такой безудержный смех, что жандарму пришлось ткнуть его в спину. Успокоившись, он продолжал:
— Словом, Брюман заявляет: «Это неправильно, тут недостача», — я ору свое, он орет свое, я еще пуще. Тут он меня в зубы, я его в морду. Так бы мы и лупили друг друга до второго пришествия, — уж больно налакались.
Откуда ни возьмись, жандармы! Изругали нас, сцапали обоих, да и в тюрьму. Я прошу возместить мне убытки.
Он сел на скамью.
Брюман подтвердил по всем пунктам показания своего сообщника. Озадаченные присяжные удалились на совещание.
Суд возвратился через час и вынес подсудимым оправдательный приговор, сделав им, однако, строгое внушение относительно святости брака и указав точные границы для коммерческих сделок.
Брюман в сопровождении супруги поплелся обратно к семейному очагу. Корню вернулся в свое заведение.
