— Мальчишка сбежал, — Клабс поднял голову от аппарата. Четыре часа вызываю — тщетно.
Сау молчал. Он думал.
— Сбежал! — упрямо повторил Клабс.
— Вы полагаете? — наконец спросил Сау.
— Если его не сожрали акулы.
— Это другое дело, Клабс. Именно в это я и не верю.
— Верите, что сбежал?
— Возможно, — ответил Сау.
— Что вы считаете лучшим?
— Первое, Клабс. Пусть мальчишка бежит. Это будет хорошим продолжением эксперимента.
— Один в океане!
— Да, Клабс. Пусть побудет один.
— Не понимаю, — признался Клабс.
— С нашей помощью он был все равно что на костылях. Пусть поживет один.
— Погибнет.
— Начнем эксперимент сначала.
— Недешево обойдется.
— Зато, если мальчик выживет, эксперимент окупится во сто крат.
— Без помощи, без контроля…
— Без контроля он не останется.
— Профессор?..
— Мальчик не капля в море. Не затеряется.
Клабс слушал молча.
— Проявит себя, — продолжал Сау. — Его увидят с кораблей, с вертолетов. О нем будут знать моряки и туристы. И мы будем знать, Клабс.
— Как же он будет жить?
— В этом вся суть. Тиль держит экзамен.
Клабс обернулся к аппарату:
— Тиль, где ты? Тиль…
Ему очень хотелось, чтобы мальчишка откликнулся, но в аппарате шумело море.
Корабль опять ушел.
— Мы еще вернемся, — утешал ассистента Сау.
Это действительно утешило Клабса. Он все время поглядывал на океан: Тиль очень был нужен Клабсу.
Море шумело. Корабль уходил на восток. Тиль не знал этого, плыл в противоположную сторону. Он редко показывался на поверхности, плыть в глубине было спокойнее. В воде он уставал меньше, здесь он мог покрыть большие расстояния. Куда он плыл? Никуда. Океан велик, можно плыть куда хочешь. Тиль, однако, придерживался островов и Барьерного Рифа. Здесь легче кормиться, больше разнообразия.
Это разнообразие привлекало его. Тиль был мальчишкой и считал, что все вокруг создано для него.
— Мое! — говорил, глядя на синюю поверхность, на небо.
— Мои! — вспугивал в глубине стайки рыб.
Он сам был рыбой.
Сау этого и хотел — приобщить человека к водному миру. Но самое большее, что мог дать Сау человеку, — жабры и ласты. Остальное человек должен взять у океана.
Пищу. Тиля кормили рыбой. Нашинкованной, фаршированной. Сейчас Тиль ел рыбу такой, какой брал ее в океане. В городке рыбу давали без соли. Она была пресная, вялая. Здесь Тиль брал ее такой, какая она в натуре, — сочную, хрусткую. Если еще сквозь зубы добавить несколько капель океанской воды, рыба приобретала вкус деликатеса. Водоросли можно было найти сладкие, кислые, соленые, горькие. Если комбинировать их с рыбьей икрой, мясом краба, получалась оригинальная кухня. При этом не нужно натуральной воды, горячей пищи — все это в соках морской растительности и живности.
Одежды не требовалось. Собственная кожа чувствовала области теплых, прохладных вод — легко было перейти из одного слоя в другой. Кровом служили пещеры, углубления рифа, водоросли.
Богатства? Черпай руками — не исчерпать. Жемчужные отмели: Тиль идет сейчас по одной из них. Дно усеяно раковинами, Тиль о них спотыкается. Округлые, они похожи на булыжники, с кулак величиной, другие — с дыню. Лежат спокойно, приоткрыв створки, — дышат.
Если заглянуть внутрь, увидишь жемчужины: розовые, черные. Можно попросту вынуть их оттуда. Тиль осторожно вставляет между створок кусок коралла, коралловой веточкой выкатывает жемчужину, вторую. Ему попадаются светлые — две слезинки. Тиль, подержав их на ладони, отбрасывает в сторону. Бережно вытаскивает из створок кусочки коралла, створки захлопываются. Пусть живут, думает Тиль.
И еще думает о том, как Клабс, выпуская его в море, шептал:
— Принеси мне жемчужин. Я тебе за это приготовлю гостинец.
— Как же я принесу? — спросил Тиль. — Увидит Сау.
— Спрячешь под камнем. — Клабс указал на камень в стороне от причала. — Принеси, что тебе стоит?
Тиль ничего не ответил. Клабс продолжал:
— Хороший гостинец. Помни.
Тиль не приносил ничего. Клабс ждал. Однажды крепко защемил ему ухо:
— Убью!..
После этого Тиль ушел.
Не потому, что боялся Клабса. После тесной каюты, операционной, биометилтонала, после нашинкованной рыбы, расчетливого — Тиль чувствовал это — эксперимента над ним мальчик завладел наконец свободой, которой он жил до встречи с Клабсом и Сау. Свобода еще больше расширилась, распространилась на океан, где Тиль был недостижим для Сау, Клабса. Кроме того, Тиль мальчишка. У всех мальчишек в душе тяга к романтике, к приключениям. Таких приключений, какие ожидают Тиля, никто на Земле не переживал. Может, не переживет никогда.
