В тот день пандит изменил своему обыкновению: вместо того чтобы разбирать письмена на пальмовом листе, он читал газету. Вокруг стояла тишина, небо было ярко-голубым, его любимый теленок, привязанный к колышку рядом с домом, жевал клочок сена, который старик бросил ему в корыто. Пандит отложил в сторону газету, снял с носа очки и сказал:
— Я позволил себе потратить немного времени на то, чтобы прочесть отчет о человеке, который был запущен в космос и облетел вокруг Земли. Странными вещами занимаются люди на Западе! Ведь этот человек, вместо того чтобы дожидаться, пока Земля повернется к Солнцу или, наоборот, от Солнца, сам летит вокруг нее и создает свое чередование дня и ночи. У нас от зари до зари проходит двадцать четыре часа, а у него, может быть, полдня или два дня, кто знает. Это событие заставило меня снова задуматься о том, что такое время. Что такое один день? Что такое два дня? Целая жизнь? Чтобы пояснить свою мысль, я расскажу вам сейчас о Лаване.
Существовало некогда (продолжал он) древнее государство Уттар Пандава, правителем которого был Лавана. Земли его славились богатством и красотой. Лавана был доволен своими подданными, а подданные были довольны своим царем. Каждый день после полудня царь принимал в зале собраний министров, секретарей, гостей и просителей — такой у него был заведен порядок. Однажды в зале собраний появился неизвестный человек. У него было изможденное лицо и босые ноги; священные знаки на лбу и редкостный кашмирский платок говорили, что он принадлежал к уважаемым людям. На его запястье поблескивал золотой браслет, украшенный драгоценными камнями, а на шее на золотой цепочке висели массивные четки. Длинные седые волосы ниспадали с его головы до самых плеч, и тем, кто смотрел на него, становилось страшно. Его усадили среди ученых мужей.
Царь не мог отвести от него взгляд.
— Кто это? — спросил он у министра.
— Это волшебник, он просит аудиенции.
— Пусть подойдет.
Волшебник подошел к царю и произнес цветистое приветствие.
— Что ты умеешь делать? — спросил царь. — Я хотел бы увидеть что-нибудь новое.
— Я покажу вам нечто такое, о чем никто не смел и думать.
Лавана недоверчиво усмехнулся.
— Я уже видел, как под полотенцем вырастает манговое дерево, — сказал он. — Это зрелище меня больше не привлекает.
— Речь идет совсем об ином, государь.
— Мне не хочется смотреть на висящую в воздухе веревку, по которой кто-то карабкается на небо.
— Этот фокус хорошо известен, он только нагоняет скуку. Я не стал бы навязывать его вашей милости.
— Я уже насмотрелся на дохлых кобр и на оживающих мангустов, которые на них набрасываются.
— Я проделывал эти штуки восьмилетним мальчиком. Я не посмел бы предложить такое убогое развлечение столь высокому собранию.
— Неужели ты покажешь нам что-нибудь новое? Я терпеть не могу смотреть на женщин, которых перепиливают пополам, и на мужчин, которые воспаряют к потолку. Мне до смерти надоели все эти трюки.
— Пусть ваша милость прикажет отрубить мне голову, если я не смогу показать ничего более интересного.
— С какой стати? Разве ты совсем не дорожишь своей головой, что готов так легко с ней расстаться?
— Нет, ваша милость, просто я знаю, что могу предложить вам совсем иное развлечение.
— Если это окажется правдой, тебя ожидает самая высокая награда. Ну что ж, приступай. Неси свой мешок.
— У меня нет мешка.
— Это хороший знак. Значит, у тебя нет мешка со всякими таинственными побрякушками. Что же у тебя есть?
— Только это, — сказал волшебник, указывая на свои широко открытые глаза.
