Рузиль смущенно улыбнулся незнакомцу и тоже помахал рукой.
Тот встал и направился к столику писателя, отчего у того почему-то в горле пересохло. Чего надо этому типу?
Когда тот приблизился, писатель увидел у него в руках книгу. Но откуда она взялась?! Рузиль готов был поклясться, что никакой книги в руках у незнакомца еще минуту назад не было.
— Здравствуйте. Вы ведь Рузиль Яхудин? — стеснительно спросил незнакомец.
— Да, — ответил тот, внимательно разглядывая мужчину. Быть может, не стоило пялиться на него так открыто. Дурной тон. Но Рузилю все равно. Должен же он понять, кто перед ним.
Это был мужчина средних лет, с сединой в волосах. На пальце не было кольца, что говорило о его холостятской жизни. Хотя, быть может, этот человек просто не носит кольцо? Грузный, с брюшком, высокого роста и в плаще. Ему еще шляпу, и стал бы точной копией сыщика из романов Агаты Кристи.
Вот-вот, и он скажет: «Мне нужно задать вам несколько вопросов».
Но нет, незнакомец лишь представился:
— Вадим Костин, ваш постоянный читатель.
— Приятно познакомиться! — Рузиль слегка удивился. Он поднялся и предложил Вадиму присесть.
— Нет-нет, я видел, что вы с дамой, поэтому много времени не отниму. Хотел лишь автограф взять, — читатель протянул писателю книгу.
Сначала Рузиль решил, что это его книга, но, увидев обложку, на которой мужчина на фоне космоса за миг до поцелуя взял свою возлюбленную за подбородок, понял, что не имеет к его книгам никакого отношения.
«Время жить» — гласило название, а написал ее Тимур Омурбеков.
Это имя было Рузилю знакомо.
— Но это не моя книга, — произнес он.
Вадим лишь снисходительно улыбнулся.
— Вашей книги с собой не оказалось. Вы можете что-нибудь написать на этой. Это не столь важно.
Для нынешнего Рузиля это был первый автограф.
— А что мне написать?
— Что хотите, — Вадим загадочно улыбнулся.
Рузиль написал пару дежурных фраз, которые знал из фильмов о писателях. Хотя, странно… Фильмы он помнил, а прошлое свое — нет… Он сам удивился этому факту.
— Спасибо. Приятного вечера! — Вадим вновь улыбнулся и вернулся за свой пустой столик.
Рузиль задумчиво смотрел ему вслед.
— Все хорошо? — в этот момент подошла Юлия.
— Да, конечно, — кивнул он, посмотрев на жену. Каждый раз, когда он смотрел на нее, понимал, что ему досталась самая красивая женщина в мире. Как она еще может ревновать? Никакая певица не сравнится с ней.
— Ко мне читатель подходил. Автограф брал, — пояснил Рузиль.
Им принесли то, что обычно он заказывал. Это был грибной суп. Две порции. И бутылка шампанского.
Да уж…
— Ты пьешь, когда пишешь? — удивилась Юля.
Рузиль хотел уже подтвердить это, но Эрик торопливо вмешался:
— Это подарок с того столика, — он указал в сторону Вадима.
Тот отсалютовал Рузилю, внимательно наблюдая за происходящим со стороны.
— Читатели тебя спаивают, — развеселилась Юлия. — Ну и меня заодно.
Им открыли бутылку шампанского. Выпив за их семью, они забыли обо всем.
— А помнишь, как мы познакомились… — Рузиль специально поднял эту тему. Нужно было узнать хотя бы это.
— О, это было так… обыденно… Никакой романтики, да?
Рузиль напрягся. Похоже, от него уже ждут историю знакомства, о которой он и понятия не имел.
— Я подошла к тебе на презентации твоей книги, чтобы ты ее подписал. А ты узнал меня. Я была твоей постоянной читательницей, но мы никогда прежде не виделись.
— А как же я тебя узнал? — видимо, шампанское дало ей в голову, и Юля уже не понимала, что ее просто допрашивают.
— Мы же с тобой переписывались некоторое время, але! — она хлопнула его по руке. Рузиль едва не выронил ложку.
После спиртного захотелось есть. Хотя, конечно, грибной суп — не лучшая закуска для шампанского.
— Да, точно! — он притворился, будто вспомнил эту историю. Но как жаль, что все воспоминания мертвы. Никакие смутные образы не посетили его пустую память, и от этого Рузиль чувствовал себя неловко.
Притворяться, будто что-то помнишь — это еще хуже, чем просто все забыть.
— А помнишь, как мы были счастливы, когда родилась Янина! — вдруг промолвил Рузиль, внутренне приготовившись к очередной порции информации.
— Лицемер Яхудин. Тебя же не обрадовала даже новость о беременности. А Янину ты всегда терпеть не мог!
