Он включил рацию, вызвал шерифа, но так и не дождался ответа.
— Ладно, будем разбираться сами, — решил Оскар и дал пропеллерам полный ход.
Когда он подъехал к участку, стало ясно, что заявку можно аннулировать: кто-то испоганил ему весь лед. Тщательно разработанный на макете план выемки пошел псу под хвост — одна-единственная неумелая, ломовая шахта дала веер трещин вокруг. Злоумышленник добыл одного аборигена и загубил остальных. Даже без сканирования было видно, что трещины идут до самой почвы и что остальные тела буквально разорваны ими. Сделал это, конечно, Браконьер, больше некому.
— Ну, гад!.. — прошипел Оскар, разворачивая вездеход.
Нечего было и думать догнать мерзавца: приехал он на буере, об этом говорили три еще не затянувшиеся царапины на льду, а при таком ветре буер должен лететь, как дым от вентилятора. Тут же валялась ледяная балластина. Очевидно, Браконьер приспособил вместо нее блок с аборигеном. И все же Оскар решил ехать по следу сукина сына: авось черт подставит тому подножку.
Такой уж выдался день: туда ехал — ругался, обратно — тоже, только еще чернее. В запале Оскар два раза терял след буера, и приходилось рыскать по долине широким зигзагом. Наконец он понял, куда держит курс Браконьер: шел он, ясно, не к Старой Трещине — нечего было и думать перепрыгнуть ее с балластом, — и не к Лабиринту, где буер можно тащить только на веревке, а мимо Свечки.
Скорее всего, мерзавец собирался уйти от преследования между Свечкой и Болотом, через самое непредсказуемое место в окрестностях. Нимаев, старый шериф, называл его «Пронеси, Господи». А может, Браконьер пойдет в обход Болота: откуда ему знать, что за ним гонятся?
Через пару часов стало ясно, что идиот поперся именно в «Пронеси, Господи».
«Что же он у меня спер, что так торопится?» — подумал Оскар.
На горизонте появилась верхушка Свечки. Оскар сбросил обороты и малым ходом, погасив большой прожектор, повел вездеход к точке в полумиле от ледяного вулкана.
Но добраться до намеченного пункта ему не довелось: на второй трети пути в луче правой фары мелькнул человек. Оскар выключил моторы и положил руль круто влево. Вездеход пошел юзом, завертелся и вскоре замер. Оскар выдернул из зажимов игломет, отодвинул люк и выскочил на лед, позабыв даже натянуть теплый парик.
Судя по пижонскому комбинезону с серебряными пряжками, это был Браконьер, причем в наиболее предпочтительном виде — без буера и оружия. Бить ему морду сейчас не стоило — только кулак расшибешь о прутья фейсгарда, поэтому Оскар молча повел иглометом на люк и, когда Браконьер как-то слишком уж охотно полез в вездеход, дал ему вслед пинка. Потом быстро обежал вездеход и тоже залез в люк, приготовившись учинить мерзавцу суровый суд.
— Сними шлем, — еле сдерживаясь, велел он Браконьеру.
Тот трясущимися руками отцепил фейсгард и отбросил каску на спину.
И перестал быть Браконьером, превратившись в Мариуса Фингена, сына шерифа.
Оскар протяжно свистнул, потом вернул игломет в зажимы.
— Ты откуда взялся? — спросил он наконец.
Оскар хорошо знал парня, даже уважал за большой талант в литой ледовой скульптуре: сам в свое время научил его многим техническим приемам.
— Меня взял с собой господин Карвальял, — ответил юноша.
«Хорошее прикрытие придумал Браконьер, сволочь хитрая», — подумал Оскар, а вслух спросил:
— Как же ты попал в такую расчудесную компанию?
— Кроме него, никто меня не брал. Помните, я и с вами просился?
— А я туристов не вожу. Кроме того, случись с тобой что-нибудь, как бы я объяснялся с шерифом?
— Я бы расписку дал.
— Толку с нее… ты же несовершеннолетний. А шерифу, я думаю, нужен живой сын, а не расписка. Выходит, Браконьер сбросил тебя, как балласт?
— Нет… — Глаза юноши расширились. — Он… там…
— Ты что, черта увидел? Где — «там»?
Мариус ткнул рукой в сторону Свечки, пальцы его заметно дрожали.
— Что с ним?
— Не знаю. Все случилось так быстро…
— Ладно. Садись за руль и веди самым малым ходом. Сумеешь?
Юноша кивнул.
— И успокойся. Ты жив, а это, в конечном счете, главное.
Парень снова судорожно кивнул и надавил педаль контактора.
Оскар включил большой прожектор. Немного не доезжая Свечки, Мариус затормозил и показал в темноту:
