— Я не совсем понимаю, кого вы имеете в виду, о чьих работах вы говорите.
— Я говорю о работе профессора Ренара и вашей.
Лицо Диаса вспыхнуло от гнева.
— Простите. Не стану спорить в отношении оценки моей работы. Но как можно сомневаться в ценности работы Ренара и высказывать это мне, обязанному ему жизнью.
— Ну, ну, успокойтесь! — Баррос покровительственно похлопал Диаса по плечу и примирительно добавил: — Я не имел намерения умалять ни вашей работы, ни работы Ренара. Кстати, почему вы так уверены, что своим выздоровлением обязаны Ренару? Я слышал, что неизвестно точно, какой дозой вы были облучены. Возможно, и без его вмешательства был бы тот же результат. Да и сам Ренар сомневается, действительно ли он помог вам.
— Я обязан Ренару жизнью, — упрямо повторил Диас.
— В чем, собственно, заключалось лечение? Говорят, он вводил вам какой-то препарат?
Хищное лицо Барроса насторожилось и его колючие темные глаза сузились, зорко всматриваясь в Диаса. Диас почувствовал, что у него что-то выведывают. Он знал, что Педро ввел ему новый, еще неизвестный препарат, и ему показалось, что Ренар не хотел, чтобы об этом знали.
— Не знаю, что мне вводили. Вероятно, как всегда в таких случаях, какой-нибудь антибиотик, — ответил он.
Диас возвращался с полигона в мрачном настроении: он не мог избавиться от преследовавших его мыслей.
А что если и в самом деле русские не думают нападать? Зачем понадобились тогда эти дьявольские бомбы? Кому нужно превращать цветущую, политую потом многих поколений людей землю в мертвую радиоактивную пустыню?
Чтобы отвлечься, Диас попросил шофера прибавить скорость, открыл ветровое стекло. Горячий воздух с силой врывался в кабину, обдувая жарким дыханием, не принося свежести.
Едва только стало известно о необыкновенном исцелении Диаса, как десятки репортеров помчались в Сан-Луи и провинцию Кордоба, чтобы проинтервьюировать Диаса и Ренара.
Как ни старался Диас избежать встречи с ними, репортеры преследовали его повсюду. Они появлялись в самое неожиданное время и неожиданных местах, лезли, словно тараканы из щелей, беспрерывно звонили по телефону. В конце концов Диас отказался отвечать или же давал такие скупые сведения, что из них трудно было состряпать заметку. Однако это не обескуражило репортеров: их фантазия с успехом восполняла то, чего не было сказано.
Наиболее ожесточенной атаке со стороны работников пера был подвергнут Ренар. Чтобы покончить с поднявшейся шумихой, он заявил, что не может сообщить о своих опытах ничего определенного. Но унять разбушевавшуюся газетную лавину мог только грозный окрик сверху, который впоследствии, с некоторым запозданием и был сделан. А пока газеты захлебывались сенсационными сообщениями.
«Необыкновенные перспективы открывают научные исследования профессора Ренара перед атомным транспортом», — заявил нашему корреспонденту вице-президент Всеальберийского общества астронавтов господин Морейро.
«Космическая атомная ракета будет создана!» — сообщил в своем интервью директор общества «Альберия — Луна» господин Оливейра.
«Сводка с бабельской биржи свидетельствует о начавшемся росте цен на лунные участки!»
Как-то вечером настойчивый телефонный звонок заставил Ренара поднять трубку.
— Простите за беспокойство, профессор, — услышал он приятный мужской голос. — Говорит инженер Линье. Я приехал из Бабеля. Мне необходимо видеть вас. Не смогли бы вы принять меня и позвонить на проходную, чтобы меня пропустили?
Ренар последнее время не принимал посетителей. Но на этот раз он почему-то не мог отказать.
Спустя несколько минут Линье уже был в кабинете Ренара и объяснял ему цель своего визита.
— Я увлекался астронавтикой, профессор, еще с детских лет. Космическое путешествие стало целью моей жизни. И я был уже близок к цели, но, как вы знаете, катастрофа со спутником разбила все мои планы. Единственная реальная возможность осуществить полет — это срочно построить атомную ракету. Я говорю — срочно, профессор. Не забывайте, что мы имеем сильных конкурентов в лице русских, настойчиво готовящихся к полету на Луну…
Ренар задумчиво смотрел на волевое лицо конструктора. Когда-то и он был таким же энергичным, молодым, полным сил и веры в справедливость. Что-то ждет в будущем этого мальчика? Он очнулся, услышав, как тот о чем-то просит его.
