[Подпись:] Де Тушронд, Этьен Алуар, Шато
Жан Юбер и жена его, из прихода св. Леонарда в Нанте, заявляют под присягою, что два года назад, в четверг, последовавший за днем св. Иоанна Крестителя, они потеряли своего тринадцатилетнего сына, школьника; а сир де Рэ тогда жил в доме своем в Нанте. До этого ребенок сей, будучи нанят на восемь дней, жил у Принсе, принадлежавшего к свите помянутого сира. Принсе, наняв его, должен был ребенку предоставить наилучшие условия, пообещав родителям, что ребенку будет от этого много пользы, равно как и им, однако ребенка он родителям не отдал и даже не привел никаких причин, по коим он от него ушел. Ребенок же помянутый им сказал, что у Принсе оного есть лошадь, на которую он взбираться не осмеливался, боясь, как бы она его не убила. На что родители ему сказали, что он должен вернуться в школу, ребенок же им ответствовал, что у помянутого сира де Рэ служит один благородный человек, назвавшийся Спаденом, с коим он завязал дружбу и у кого желал бы жить, ибо тот ему пообещал хорошо его снарядить, отвести его в другую страну[179] и сделать ему много добра. Поверив словам ребенка, родители его отпустили, и на следующий день после возвращения от помянутого Принсе он и в самом деле туда уехал, проведя дома лишь одну ночь. Когда же после этого он ушел в дом Ла-Сюз, где был в то время помянутый сир, они своего ребенка видели на протяжении недели. Однако в это время сир помянутый отсутствовал четыре или пять дней, оставив в Ла-Сюзе часть приближенных своих вместе с помянутым ребенком. А в тот день, когда сир вернулся, ребенок пошел к родителям своим и сказал матери, что сир его очень любит, что он только что убрал комнату свою и что наставник его дал ему каравай хлеба, испеченный для помянутого сира, каковой он отнес матери. Он сказал ей и о том, что некий Симонне, один из слуг помянутого сира, передал ему еще один каравай такого же хлеба, дабы он отнес его одной женщине в городе. И свидетели говорят, что с тех пор они своего ребенка более не видели и известий о нем не получали, хотя и жаловались на исчезновение его приближенным помянутого сира, им отвечавшим, что какой-то шотландский рыцарь, коему он понравился, увез его с собою. Месяц назад они бесхитростно и доверчиво пожаловались на утрату сына своего жене м-ра Жана Бриана, и жена Жана Бриана сказала жене названного Юбера, что та утверждает, будто помянутый сир убил ее ребенка. На что жена Юбера ответствовала, что она ничего подобного не говорила, однако жена Бриана возразила, что это не так, и что она еще об этом пожалеет, она и другие.
Далее, свидетели говорят, что после пропажи ребенка помянутый сир жил в Нанте около двух недель, на протяжении коих названный Спаден послал за Юбером, по словам последнего, и спросил у него, где сын его; на что тот ответствовал: ему о том неизвестно, однако он отдал его названному Спадину[180], который и несет за него ответственность; на это помянутый Спадин ему возразил, что он слабоумный и что он сам несет ответственность за пропажу своего сына. Они говорят также, что слышали, как Дегрепи, [вдова] Реньо Донета, Дени де Лемьон и жена его, Жан Жанвре с жеиою равным образом жаловались на пропажу своих детей.
Далее, Юбер оный заявляет, что, потеряв ребенка своего, он сказал Принсе, что тот совершил великий грех, не уследив и не позаботившись о мальчике; Принсе же оный ему ответствовал, что это его не касается и что ребенок, очевидно, находится у благородного человека, который ему принесет много добра.
[Подпись:] Де Тушронд, Этьен Алуар, Шато
Агес[181], жена Дени де Лемьона, ткача из прихода Богоматери Нантской, говорит, что около полутора лет назад племянник ее, сын Колена Авриля[182], жил с мужем ее и с нею, было ему восемнадцать лет, и он порой заходил в дом Ла-Сюз; как-то вечером, когда там расположился сир де Рэ, один из слуг его попросил ее отдать ему мальчика, дабы показать ему резиденцию архидиакона Мерля, пообещав ей за то каравай хлеба; она его предложение приняла, сопровождала его, а затем вернулась к себе; а на следующий день помянутый мальчик направился в дом Ла-Сюз, намереваясь получить оный каравай; с тех пор он не возвращался, и никаких известий о том, что с ним могло статься, она не получала.
