– Все потратила, – перебил я его, – несмотря на то, что и ты деньги приносил. Смекаешь, дурень? Если бы ты не работал, вряд ли бы у них осталась хотя бы однушка. Так что о бессмысленности не думай.
– Верно, – закивал Дэн. – Подумай лучше о том, как теперь отвязаться от синдиката. Что за синдикат-то хоть?
– «Багряные псы», – буркнул Миша.
– Слышал о них, – задумчиво покивал Денис.
Ну еще бы ты о них не слышал, если наш микрорайон отчасти является их территорией.
– Итак, ты должен миллион одному из синдикатов, – после недолгого молчания резюмировал Дэн. – Это слишком много для простого закладчика. Сколько ты на них батрачил-то хоть?
– С января, – неохотно ответил Миша. – Время от времени… Ну то есть не каждый день.
– С января, – удивленно округлил глаза Дэн. – И что, тебя даже ни разу не поймали?
– Мой куратор говорил, что мне сопутствует удача, – поморщился наш раненый друг. – А иногда, что у меня и вовсе талант… Талант закладчика? Ну что за бред!
– Талант художника у тебя тоже есть, – проговорил я. – Но не о том сейчас речь.
– Ага, отложи самобичевание, – ко мне присоединился Дэн. – Мы тут собрались вообще-то, чтобы вытащить тебя из ямы. В которую ты сам себя загнал, между прочим. Почему у нас денег не попросил? Вместе наскребли бы. Мы же предлагали помощь, а ты отнекивался.
Дэн был прав. Создавалось впечатление, что Миша переживает о здоровье деда. Именно о здоровье, а не о нехватке денег на лечение. Поэтому я посчитал нужным сказать:
– Мы не умеем читать твои мысли. Так что в следующий раз используй рот, чтобы если не попросить о помощи, то хотя бы рассказать о проблеме. Не чужие ведь люди.
Мишка поджал губы и виновато кивнул.
Ещё час мы вместе обсуждали, что делать с долгом, и когда уходили, он уже не выглядел таким подавленным.
Мы недолго прошлись с Дэном – он решил купить пива и заглянуть к одной из своих подруг. Я же направился прямо к дому, по пути сбросив сообщение Свете.
Под фонарем у дороги испокон веку была точка, где круглогодично дежурили девушки, пытающиеся соблазнить одновременно и водителей, и прохожих. Сейчас призывно улыбались и покачивали бедрами четверо. Очевидно, эта точка, да и сами девушки числятся за «Багряными псами». Естественно, никто и никогда не мешал им работать.
Увидев меня, они захихикали и помахали ручками. Я так часто отказывался от их услуг, проходя здесь в темное время суток, что меня давно запомнили.
Миновав девушек, я вошел в парк. Мне надо пересечь его почти весь, чтобы выйти к дому. В теплые вечера здесь всегда оживленно.
Несмотря на то что вечер плавно перетекал в ночь, по парку разносились детские голоса, а по широкой аллее прогуливались семьи и просто парочки. На лавочках под фонарями разместились шумные компании, а на скамейках чуть поодаль, почти в темноте, угадывались силуэты страстных влюбленных.
– А ты слышала, скоро этого парка не будет? – донесся до моего слуха разговор двух подруг, сидевших на скамейке недалеко от того места, где я проходил.
– Да ну?
– Правда, тебе говорю! Строить вроде будут новый торговый центр. Кто-то там уже собирает подписи против строительства, но кого это волнует. Сама понимаешь, как у нас такие дела делаются.
– Это да, – вздохнула ее собеседница и приложилась губами к горлышку стеклянной бутылки.
Я ловил обрывки разговоров, но ничего интересного в них не было ровно до тех пор, пока я не поравнялся с одной веселой компанией.
– Юль, не грусти, а то грудь не будет расти.
– Да пошел ты!
– Черт с ней с грудью, Юлька, будешь грустить, грайм тебя сожрет!
– Эй, идиот, что ли? Таким не шутят!
– В самом деле!
– Тем более сейчас. Вы слышали, что в последнее время граймов стало больше?
– Правда?
– А то!
– Но ведь нам бояться нечего, мы веселые ребята! Хах, так что давайте пить, веселиться, чтобы не стать едой для граймов!
– Да ну тебя!
– Слышишь, Юль, выпей!
Граймов стало больше… Да уж.
Я попытался прогнать эту мысль, перестроить мозг на другие темы, обдумать что-нибудь отвлеченное. Например, зачем нам вместо этого чудесного парка торговый центр? Да и парк имеет историческое значение – часть деревьев здесь высаживали в год завершения первой и последней мировой войны, в память о погибших жителях нашего Малахит-сити. Неужели никто из кланов за него не вступится?
