Наконец, выслушав своего гостя, он предложил ему помолиться вместе, и когда они, склонив колени, начали молиться, наш пастор вдруг почувствовал, будто свет пролился в его сердце, и в этот момент ему открылась глубина значения данных слов: "Се, стою у двери и стучу. Если кто услышит голос Мой и откроет Мне, Я войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною" (Откровение 3:20). В то же мгновение он осознал, что всё это время Господь стоял у него снаружи, а не внутри; что до сих пор имел Господа только в разуме, а не в сердце и не в жизни своей. С детской верой он просил: "Господь, войди в моё сердце и в мою жизнь!.." Ему казалось это чудом, когда он, преобразившийся и с внутренним миром, поднялся со своих колен. Это был важнейший день в его жизни.
После этого он сразу же возвратился назад в нашу церковь, и в следующее воскресенье, когда он снова встал за кафедру, его проповедь была настолько иной, что казалось, будто он первый раз проповедовал нам. Слушая его, мы поняли, что в жизни его что-то произошло. Перед нами стоял другой человек и другой христианин. Старое прошло. Всё стало новым. В жизни его также была заметна большая перемена.
Это произвело на всех нас сильное впечатление. Тогда и я познал, что это именно то, в чём я нуждаюсь, потому что не мог победить грех, и это было моей постоянной проблемой.
В нашей семье было 6 детей: 5 братьев и самая младшая - сестра. Бывало, идя на вечерю Господню, мы мучились от сознания своей греховности. Но после совершения общего исповедания и преломления, мы с радостью облегчения возвращались домой. Однако уже на протяжении двух-трёх километрового пути от церкви до дома мы, братья, начинали спорить и ссориться друг с другом. Один говорил одно, другой - другое, и каждый доказывал свою правоту. Спохватившись, мы жалели об этом, но внутренний мир и радость были уже потеряны.
Это сокрушало моё сердце, и я думал, что вот уже снова запачкался, и теперь придётся опять ждать три месяца, чтобы получить прощение грехов. Когда же вновь наступал желанный день, и я получал прощение, то искренне радовался этому, но, как и прежде оставался непослушным своим родителям. Если они говорили мне что-то, я обычно противоречил им.
В то время у меня не было должного почитания к моему отцу. Я говорил ему всегда то, что думал, и делал так, как сам хотел. Но всякий раз при этом чувствовал, что поступаю не как дитя Божие, а как дитя дьявола. Меня начинала мучить совесть, потому что хорошо знал, что тем самым нарушаю заповедь "почитай отца и мать свою", а значит - грешу пред Богом. Сознание этого делало меня очень несчастным, и я говорил: "О, Господь! Я не буду больше так делать! Я не хочу этого!" Но проходило некоторое время, и всё повторялось сначала.
Когда же наш пастор пережил близость с Господом, он сказал нам, что в нашей жизни нам нужен Иисус, что сами мы не в силах спастись, только Он может помочь нам победить грех и избавиться от власти дьявола.
Так наступил момент перемены и в моей жизни. Молясь и плача, я говорил: "О, Господь Иисус! Я нуждаюсь в Тебе! Спаси меня и избавь от моего непослушания! Избавь меня от этих ссор, пререканий и разногласий!.." Так я обратился. После этого уже никому не приходилось говорить мне, что нужно идти в церковь. Напротив, я очень огорчался, если не мог пойти на собрание вместе со всеми.
Господь начал действовать также и в нашем доме, и вскоре танцплощадка превратилась в место проповеди и изучения Слова Божьего. Прошло немного времени, и наш дом наполнился людьми. До 400-600 человек собирались у нас, чтобы слушать Евангелие. Теперь уже здесь никто не танцевал, проводились только богослужения и разбор Слова.
После моего покаяния Библия стала для меня замечательной и самой драгоценной книгой. Раньше я не любил читать. Когда, во время учёбы в школе, я должен был читать книги, то это было для меня настоящим наказанием. Теперь же, когда Иисус вошёл в мою жизнь, положение изменилось. Я мог день и ночь читать Библию или книги о пробуждениях. Сердце моё наполнялось великой радостью, когда я слышал или читал, как люди приходили к Иисусу и как Живой Бог касался их. Для меня уже не существовало ничего другого. Это стало главным в моей жизни.
