- Так он и до этого?!
- Да. В ночь после моего дня рождения.
«В ту самую ночь, когда мы с ним едва не прикончили Хантера», - добавила я про себя. Но Мэри-Кей необязательно знать об этом. Я с трудом проглотила вставший в горле комок
- Кэл… он наложил на меня парализующее заклятие. Я даже пальцем пошевелить не могла. Такое чувство, словно меня опоили наркотиком.
- Вот черт! Ну и наслушалась я сегодня! Можешь не сомневаться - теперь я просто-таки сгораю от желания оказаться в доме, битком набитом ведьмами! - Мэри-Кей высунулась в окно, пока я ставила машину на парковку перед зданием, где в цокольном этаже располагался магазин практической магии. - Полагаю, возвращаться уже поздно?
- Да поздно, милая: поезд ушел. - Я со смехом заглушила двигатель и оглянулась на сестру.
Но Мэри- Кей не двинулась с места -напряженно выпрямившись, она нервно теребила перчатки. А потом заговорила снова - тоненьким, дрожащим голоском, словно испуганный ребенок.
- Спасибо тебе, Морган… ну, за то, что ты сказала о нас с Бэккером. Я понимаю, как много значит для тебя Викка и… и твоя родная мать. Но все эти истории про ведьм, магические чары и все такое… Меня это пугает до дрожи в коленках. А уж когда ты рассказала о том, в какую историю ты попала…
Я тяжело вздохнула. Может быть, не стоило все-таки ей говорить, промелькнуло у меня в голове.
- Вот поэтому-то для меня так важно, чтобы ты сейчас была рядом со мной, - попыталась объяснить я. - Мне хочется, чтобы ты познакомилась со всеми этими людьми, увидела своими глазами, что они совершенно обычные - никакие не черти с рогами, а такие же люди, как мы с тобой. Да, я ведьма, но я нисколько этого не стыжусь. Я - это я. Понимаешь? Пожалуйста, Мэри-Кей, если тебе станет совсем уж невмоготу, мы уйдем. Я тебе обещаю.
Сестра в унылом молчании разглядывала свои колени. Думала она недолго, но это мгновение показалось мне вечностью. Наконец она кивнула, и словно гора свалилась у меня с плеч.
- Вот и хорошо, - с напускной веселостью сказала я. - Тогда пошли.
Июль 1991 года
Мы в Бордо, у Жандре, двоюродного брата Фионы. Он из клана Виндекилл. Фиона все еще прихварывает. Она, конечно, твердит, что это обычная простуда - дескать, простыла, когда мы переплавлялись через Ла-Манш, но, боюсь, дело куда серьезнее, чем она пытается нас убедить. Вот уже почти неделя, как каждый вечер у нее подскакивает температура, и все известные нам целительские заклинания бессильны ей помочь. Я уже почти готов предложить, чтобы она обратилась к доктору - может, традиционная медицина докажет свое искусство там, где не смогли помочь магические чары.
Сегодня я спозаранку ушел из дома и все утро бродил по полям, пока не наткнулся на то, что уже долго искал, - обломок кварца размером с мужской кулак. Конечно, кварц не так хорош, как обсидиан, но, думаю, он подойдет. Попытаюсь с его помощью увидеть наших детей, город, где мы когда-то жили, наш родной ковен. Но при одной мысли о том, что я могу увидеть, мое сердце сжимается от страха.
Магнач
Как оказалось, Мэри-Кей была не единственной, кому заранее было не по себе. Пока мы с ней шли к магазину, я поймала себя на том, что желудок у меня превратился в ледяной ком - до меня только сейчас внезапно дошло, что через несколько минут я окажусь в комнате, где всем и каждому известно, что произошло между мной и Кэлом. Я вдруг представила, как при нашем появлении разом стихнут все разговоры и глаза всех с любопытством обратятся на меня и Мэри-Кей. И будто споткнулась.
- Что случилось? - Мэри-Кей заглянула мне в глаза. Видимо, она что-то прочла в них, потому что шепотом предложила: - Может, вернемся?
Я криво улыбнулась.
- Нет. Пошли.
Как вскоре выяснилось, мои страхи были напрасными - наше появление осталось почти незамеченным. Я стояла возле стеклянных дверей, судорожно стягивая с себя перчатки и стараясь собрать все свое мужество, чтобы оглянуться. Вечеринка была уже в разгаре. Внутри все сверкало огнями - кроме свечей, магазинчик был украшен множеством крохотных белых рождественских фонариков, а длинные гирлянды пушистых сосновых веток прикрывали потолок в тех местах, где сквозь штукатурку особенно заметно проступала плесень. Книжные полки и шкафы были сдвинуты в самый конец зала, так что осталось место для эстрады. Прилавок, задрапированный какой-то яркой тканью с кельтскими узлами, ломился под тяжестью блюд, от которых исходил дивный запах.
